Пленник (СИ)

— Я думаю, что это не так, — рослый мужчина с пронзительно-зелеными глазами и тяжело нависшими бровями огляделся, оценивая обстановку, и присел на один-единственный стул, вальяжно закидывая ногу на ногу. — Я вижу, для вас предоставили лучшие условия, нежели остальным заключенным.

Хибари промолчал.

— Вы подтверждаете, что удар ножом нанес вам Джозеф Анджело? — продолжил Ренцо.

— Может быть. Я не видел.

— Он был в сговоре с орденом сопротивления?

— Кто знает.

— И он убил Каваллоне Дино выстрелом из мушкета после того, как ранил вас?

— Возмож… — на автомате ответил было Хибари, но тут же осекся. Последние слова этого доморощенного солдата эхом били в голове, отдаваясь тягучей болью в висках.

В ничего не выражающих глазах капитана мелькнуло ликование напополам с вспыхнувшим интересом, и он немного подался вперед.

— Мы нашли его тело неподалеку от рва с водой. Кажется, он пытался скрыться на лошади.

— Это ложь, — процедил Хибари, сжимая кулаки до хруста в пальцах. На губах капитана блуждала легкая улыбка.

— Верно, — легко согласился тот. — Зато я вижу, что вы говорите мне правду. Ваши эмоции просто бесценны.

Облегчение, которое навалилось на Хибари, невозможно было описать словами. Он даже на время про боль и недомогание забыл, настолько счастливым себя ощущал.

Эйфория прошла так же быстро как появилась, сменяя глухим недовольством и бешеной злостью к человеку напротив, который так легко вывел его из равновесия. Это бесило вдвойне.

— Итак, мы узнали, что лейтенант Анджело ранил вас и был связан с повстанческой преступной организацией. Неплохо работаем вместе, Хибари Кея?

— Я всегда работаю один. У меня свои методы.

— Которые оказались неэффективны, как мы оба понимаем. Но, — он поднял руки, словно принимая поражение, — сейчас не об этом. Позвольте спросить еще кое-что: Рокудо Мукуро принимал участие в нападении на замок?

— Нет. А если быть точным, то я не знаю. Я его не видел до последнего момента.

— Длинный ответ. До этого вы предпочитали отвечать односложно.

— Я бываю непредсказуемым.

— Конечно. Иначе Рокудо Мукуро не заинтересовался бы вами, — согласился Ренцо, поднимаясь. — Спасибо за то, что выделили мне время. Я рад знакомству с человеком, который развалил Клевентон. — Он подошел к кровати и даже пожал Хибари руку, улыбаясь непонятной улыбкой — то ли едкой, то ли действительно добродушной. — Честно говоря, вы забрали мою работу, — шепнул он доверительно, склонившись к его лицу. — Доброго дня. Поправляйтесь.

Дверь негромко захлопнулась за ним, оставляя Хибари в недоумении. Весь разговор казался бессмысленным бредом, но внутреннее чутье подсказывало, что какую-то важную мысль этот мужчина все же получил.

***

— О, Занзас! — приветливо помахал рукой Бел. Мукуро этот жест покоробил: король никогда не позволял вести себя подобным образом. Совсем не величественно. Похоже, из всех черт характера, присущих знати, он перенял лишь заносчивость, высокомерие и избалованность. — Я гадал, куда же ты делся, а ты всю ночь провел неизвестно где.

— Прошу прощения, — Занзас с видимым усилием склонился и одним только взглядом заставил Скуало скопировать его движение. Занзас предпочитал уединение, в свете появлялся редко, так что совсем не привык склонять перед кем-то голов. Особенно перед тем, кого искренне презираешь и недолюбливаешь. — Мы были в гостях у одной нашей знакомой.

— Да-да, я слышал о ней, — осклабился Бельфегор, задумчиво поддевая ногтем подсохшее бурое пятнышко на вазе. — Хозяйка борделя — как ее там? — он требовательно щелкнул пальцами, поворачиваясь к своей советнице, и Вайпер бегло пробежалась взглядом по исписанным листам в блокноте.

— ММ.

— ММ, — кивнул принц, разворачиваясь к Мукуро. От столь резкого движения его сверкающая корона немного съехала набок, слегка поддевая челку. Привиделось или нет, но показалось, что на мгновение сверкнули азартом глаза. Потом Бел чуть склонил голову, снова сбрасывая волосы на лицо, и иллюзия тайны снова вернулась на свое место. — Она недавно вышла замуж за барона Раккота, верно? Бывшая шлюха теперь благородная дама? Нехорошо, — он повернулся к Занзасу, но казалось, что уставился на Скуало, равнодушно разглядывающего картины.

В коридоре торопливо прибирались бледные слуги, скобля полы и стены, оттирая засохшую кровь; недавно прибывшие с патрулей стражники с сумрачными лицами вытаскивали тела погибших товарищей и еще неостывшие трупы повстанцев. Тошнотворный запах крови и пороха щекотал ноздри, и от него кружилась голова. Даже безукоризненно собранный дворецкий Альберт, раздав указания, вышел на улицу, прикрыв ладонью рот.

— Я много слышал о тебе, — сказал Бел, с минуту молчаливого рассматривания Скуало. — Даже не так: о тебе говорили все, кому не лень.

— Мне все равно.

Занзас хрустнул кулаком, едва сдерживаясь, чтобы не врезать по наглой роже, и снова поклонился, судорожно прикрывая глаза.