Плесень

Наташа заметила резкую перемену настроения у Брюса. Он стал более молчаливым, замкнутым. Но с ней и с Кристинкой он оставался таким же любящим и нежным, так что ей не пришло в голову принять произошедшую с мужем перемену на свой счёт. Если он не считает нужным делиться с ней своими проблемами, значит так надо. Нечего лезть человеку в душу.

Занятия с Кристинкой отнимали всё свободное от хозяйственных забот время. Они вместе сидели за компьютером, выполняя задания в рамках обязательной школьной программы, лазили по интернету в поисках интересной информации, глотали книги, которые заказывали десятками в электронном формате на двух языках.

Наташа с удивлением замечала, что чем дальше, тем больше Кристинка обгоняет её в скорости восприятия нового материала. То, что Наташе требовалось переварить, разложить по полочкам, логически связать с уже усвоенными знаниями, малышка схватывала на лету и рвалась вперёд. Особенно это касалось математики и естественных наук. Через несколько месяцев Наташа сдалась и прекратила соревнование, решив, что нет никакого смысла тормозить темп развития ребёнка.

Однажды девочки случайно наткнулись на книгу, описывающую жизнь замечательного шахматиста Александра Алёхина. Прочитав книгу от начала до конца за один день Кристинка загорелась желанием научиться играть в шахматы. Она тут же заказала по компьютерной сети несколько учебных программ и принялась за дело.

У Наташи, которая решила не отставать от малышки, три дня ушло на то, чтобы запомнить, как ходят фигуры. Кристинка к этому времени уже вовсю играла по интернету с реальными противниками. Через неделю девочку было не оттащить от компьютера и невозможно уложить в постель. Если бы не настойчивость Наташи, она, наверное, играла бы всю ночь напролёт.

* * *

Брюс, получив в своё распоряжение лабораторию с первоклассным оборудованием, с головой погрузился в работу. Однако, мысль о том, кто и каким образом собирается воспользоваться результатом его работы, не оставляла его в покое. Другим раздражающим фактором был его напарник — Стюарт Фуллмер, следивший за каждым движением Брюса и записывающим всё до мельчайших подробностей в лабораторный журнал. С этим Брюс ничего поделать не мог — непосредственное участие Фуллмера во всех деталях исследований было специально оговорено в контракте, который Брюс вынужден был подписать.

Стюарт оказался толковым биологом и генетиком, поэтому обмануть его с целью затормозить темп работ было нереально. Брюс прекрасно понимал, что к концу их совместной работы Фуллмер будет полностью владеть его методикой и сможет в случае необходимости воспроизвести процесс самостоятельно, но сделать ничего с этим не мог.

Не прошло и полгода, как работа оказалась близка к завершению. Полученный препарат был с успехом опробован на крысах. Результат был просто фантастическим. У крыс отрастали ампутированные хвосты и лапки. Вживлённые раковые опухоли рассасывались в течении недели без следа. Смертельные дозы ядовитых веществ мгновенно выводились из организма животных, не причиняя им никакого вреда. Стюарт Фуллмер просто отказывался верить своим глазам. Это было настоящее чудо! И самым замечательным было то, что он сам теперь обладал всем необходимым объёмом знаний и был в состоянии творить подобные чудеса.

Последним тестом должна была стать проверка безвредности полученного вещества для человеческого организма. С этой целью необходимо было ввести препарат в организм самого близкого генетического родственника человека — шимпанзе.

В лабораторию заранее был доставлен самец шимпанзе в возрасте около двенадцати лет. Шимп выглядел очень смышлёным. Брюс окрестил его Джеромом.

* * *

После инъекции наработанного препарата, Джером заснул. Доктор Стивенс не отходил ни на шаг от спящего животного в течении четырнадцати часов, наблюдая за давлением крови, температурой тела, частотой сердцебиения, электроэнцефалограммой мозга и другими параметрами.

Эксперимент, начатый утром, закончился глубокой ночью. Частота сердцебиения, замедлившаяся примерно через час после инъекции, восстановилась до нормального ритма, тело Джерома начало вздрагивать, на энцифалограмме появились пики, характерные для бодрствующего сознания. Ещё минут через сорок Джером открыл глаза и стал вращать ими, как будто силясь понять, где он и что с ним произошло.

Облегчённо вздохнув, Брюс отсоединил датчики, прикреплённые к голове и груди мохнатого пациента. Все четыре конечности и голова животного были зафиксированы широкими пластиковыми ремнями, но Джером, видимо ещё не до конца пришедший в себя, не проявлял беспокойства.

Брюс отстегнул ремни, взял Джерома на руки и перенёс его в просторную клетку, в которой шимпанзе жил уже две недели и с которой успел полностью освоится. На низеньком, намертво привинченном к полу столике, Джерома ожидал обильный ужин, состоящий из спелых бананов, яблок, клубники и полудюжины сырых яиц. Уловив запах фруктов, шимп неуверенной, раскачивающейся походкой проковылял к столику и с жадностью набросился на еду.