Плесень

Мусаид начал тихо ненавидеть эту страну. Мало того, что он мучился от сексуальной неудовлетворённости, так он ещё начал замечать, что все эти дочери греха, эти ничтожные развратные твари, смотрят на него свысока, с презрением, и пересмеиваются между собой, бросая наглые взгляды в его сторону. Терпеть такое было выше его сил. Да и кто на его месте мог бы это вытерпеть? И почему надо терпеть такое?

* * *

Однажды, проходя по коридору, он заметил как две особенно нахальные студентки, откровенно посматривая на приближающегося к ним Мусаида, вполголоса обменивались короткими фразами и звонко хохотали. Он мог расслышать отдельные слова, но его английский был недостаточно хорош, чтобы понимать смысл их разговора. Однако, одно услышанное слово вопреки его воле заставило его остановиться. «Туземец» — ясно произнесла одна из них, и это определение явно относилось к нему.

— Я знаю, что вы говорите обо мне, — со злостью в голосе произнёс, обращаясь к этим развратным ничтожествам Мусаид. — И удивляюсь на ваших мужчин, которые позволяют женщинам обсуждать их и смеяться над ними.

— Вы совершенно не уважаете себя, — добавил он подошедшему к ним студенту. — Вы не мужчины.

Парень, к которому обращался Мусаид был на полголовы выше его и в два раза шире в плечах.

— Я же говорю — туземец, — с вызывающим пренебрежением бросила одна из девиц. — Откуда только такие экземпляры берутся?

— Я чувствую, у вас тут конфликт назревает, — улыбнулся парень, стараясь разрядить ситуацию.

— Раз уж ты приехал в цивилизованную страну, должен научиться вести себя как цивилизованный человек, — со злостью сказала девушка, глядя Мусаиду прямо в глаза. — Может быть, в твоей стране женщины и живут как рабыни, но не здесь. И обращаться с женщиной, как с низшим существом здесь тебе никто не разрешит. Даже если у вас там процветает каннибализм, здесь тебе никто не разрешит этим заниматься.

Такой наглости от женщины Мусаид не ожидал.

— Наша цивилизация, — произнёс он твёрдым голосом, с трудом сдерживая себя, — на тысячи лет старше вашей. Когда у нас уже была письменность, математика и астрономия, вы ещё по лесам голые с каменными топорами бегали. И цивилизацию наши мужчины построили, а не женщины. А вы теперь берётесь учить нас как жить?

— Послушай-ка, — миролюбивым тоном произнёс парень, — успокойся, а? А то ты сейчас лопнешь от злости и собственной важности. Ты мне только скажи, если ваша цивилизация такая древняя и мудрая, чего же вы сегодня-то и в экономической, и в научной, и в военной областях в глубоком говне сидите? Где ваши собственные научные разработки? Где ваши физики, химики, биологи, астрономы? Где ваши компьютерные системы, авианосцы, атомные подводные лодки, самолёты, ракеты? Вы ведь даже Калашниковы производить сами не умеете, а на стороне покупаете.

— А ты что, сам не понимаешь? — повернулся к нему Мусаид, — потому что вы нам нормально развиваться не даёте. Уже почти всю нашу нефть высосали, развитие атомной энергетики тормозите, не даёте сырьё ввозить. Потому что боитесь нас, боитесь, что если мы нормально развиваться будем, обгоним вас за несколько лет и вашему господству в мире придёт конец.

— А вы бы взяли, да наложили эмбарго на США и европейские страны, — с сарказмом сказал парень, — устроили бы нам экономическую блокаду. Вас-то наверное, полмиллиарда настоящих мужчин, не меньше. К тому же и Аллах на вашей стороне. Чего же вы сопли жуёте? Давно бы свою гегемонию в мире установили.

— Да они, Майк, только с женщинами своими воевать и могут, — опять встряла в разговор девчонка. — Тут-то они мужчины!

Голос её звучал насмешливо и с издёвкой. Этого Мусаид уже не мог вынести. Повернувшись к ней, он произнёс с угрозой в голосе:

— В Пакистане таких, как ты, обливают кислотой, В Палестине — бензином, и поджигают, а в нашей стране — разрезают на мелкие кусочки. Причём медленно, не спеша. Поняла?

Боясь не справиться со своим гневом, Мусаид резко развернулся и твёрдым шагом пошёл прочь.

* * *

На следующий день его с первой лекции вызвали в офис. Там его ждал судебный исполнитель, вручивший ему под расписку судебное запрещение приближаться на расстояние менее пятидесяти ярдов к мисс Лорин Аткинсон. Основанием для судебного решения был указан тот факт, что Мусаид угрожал ей физической расправой в присутствии двух свидетелей.

— Но это же ложь! — вскипел Мусаид, — я никому не угрожал.

— Извините, — спокойно произнёс судебный исполнитель, — моё дело — вручить вам судебное решение и получить вашу подпись. Я лично не имею никакого отношения к принятому решению. Всего хорошего.

Взбешённый Мусаид обратно в аудиторию не пошёл. Он жаждал мести. Его мысли прыгали от одного способа наказания наглой девчонки к другому. Однако, все жестокие способы расправы с подлой стервой не годились. Мусаид не пожалел бы своей жизни за то, чтобы преподать урок этим высокомерным американцам.