Плот или байдарка

– Последний раз тебя… Предупреждаю.., – он ругался и в глазах стоял огонь, – лучше не трогай меня, Гриня. – Послышался запах будущего пожара. Гриша отошел.

– Пусть колдует, колдун африканский, – в конце концов, сдался старший брат.

Кузя внимательно посмотрел на Васю, тот был в сознании, хотя лежал, схватившись руками за голову, смотря в одну точку.

Кузя поднял его, усадил, Вася попытался отодвинуться и даже уползти, сзади зашевелился Николай. Кузя показал ему кулак.

Кузя не давал Васе более двигаться, сам схватил его за голову, придвинулся лоб ко лбу, и все тем же ожесточенным голосом продолжал свои молитвы:

– Богом тебя прошу, повторяй за мною: я не свой, я божий! Я не свой, я божий.

Мария Карловна закрыла рот руками, чтоб не закричать от сумасшествия. Кузя не останавливался и как будто за двоих повторял эту нелепую абракадабру.

Однако не прошло и пары минут, как Вася стал повторять, будто пьяный, язык его заплетался, но сознание возвращалось в больную голову. Это было видно по глазам.

Наконец, он ясно повторил за братом его молитву и посмотрел на мать.

Все бросились к нему и к Кузе с объятиями, даже Гриня обнимал Кузю со слезами на глазах. Приступ прошел. Впервые прошел сам и так быстро, и без применения сильных лекарств, которые угнетали сознание, что туда не могло прорваться сумасшествие.

– Меня афганцы научили, – потом объяснял Кузя, когда все сели за стол и разлили водку. – Васе тоже налейте. Ему можно! – сверкнул глазами Кузя. – Он не сумасшедший.

– Какие афганцы в Африке-то? – опять хотел поймать на лжи Кузю отец.

– Афганцы – москвичи, что в Афганистане служили. Они меня научили. У них братство военное славянское какое-то, они через такие дела проходили! Живыми из ада выходили. Пули от них отскакивали. Огонь не жег, – Кузя говорил с уверенностью, будто сам видел. – Но надо верить, что Бог за тобой. Афганцы меня научили, – и он стал обнимать брата. – Я тебя не оставлю. Ты у меня вылечишься. Такой красивый брат, самый умный, добрый, классный из нас, ты не можешь болеть. Ты звездой музыки станешь! Я тебе говорю! Кузьма Земин, ты у меня с этим, как его… ну голубым белобрысым, который оперу поет, петь будешь. Оперу! Понял?

Самообладание чуть подвело Кузю, и лицо скривилось в плаксивой гримасе, но он быстро взял чувства под контроль.

Мария Карловна еще пять минут назад несчастная от горя, прямо сейчас была невероятно счастлива. Эта беда или даже несколько бед показали, как сильно они любят друг друга. Братья братьев, отец сыновей, она их всех вместе взятых.

Ведь если рассуждать по-хорошему, она всегда мечтала иметь талантливых, интересных, сильных, самостоятельных сыновей, как мечтают иметь все родители, чтоб что-то представляли из себя в жизни, сделали из нее нечто достойное, умели постоять за себя. А ведь ее четверо такими и выросли! Каждому, конечно, еще предстоит пройти свой путь, в основном в борьбе со своими недостатками и заскоками, но именно в преодолении препятствий мужчины познают суть вещей и становятся теми, кто двигает мир вверх и вперед, а не течет по течению. А иногда и встает против течения, если понадобится.

Подобным сильным характерам тяжело ужиться вместе, слишком ярко горит каждая звезда, близкое скопление звезд порождает взрывы. Слишком сильная конкуренция. Слишком сильное желание быть первыми и уникальными.

Но это неважно, главное, что несмотря на все различия, сейчас проявилась невидимая сила любви между этими сильными неповторимыми ребятами.

– Пусть хоть сейчас, – думала Мария Карловна, наблюдая за растроганными лицами детей. Для нее они сейчас выглядели как дети.

Когда Вася окончательно пришел в себя, решили сесть и выпить кофе. Плот продолжал бесшумно двигаться по невероятной дальневосточной красоте. Создавалось ощущение, что они находятся в каких-то заповедных священных краях. Когда оглядывали эти просторы и шири, на ум им приходили отшельники, которые забредали в дальние непрохожие места, чтоб понять и найти себя в дикости неподатливой природы. Так и Земины, городские до мозга костей, возможно за исключением Николая, даже слыхом не слыхавшие о каких-то там реках, сплавах, тайге и тундре, вдруг оказались в сердце земли, чтоб найти себя. Или не потерять окончательно.

– Ночью спать не будем, – прокомментировал отец затею с кофе.

– А ты куда-то утром торопишься? – шутили над педантом дети.