По дороге в Космос

– Тварь ядовитая с хвостом. Да здесь этого дерьма, – Сергей махнул рукой, – фаланги, тарантулы. Абсолютно гнилое место. И без баб же с прошлого лета, – зло добавил он, – как на подводной лодке служим, бляха-муха. Обещали отпуск после сдачи котлована нашего, никак не дождусь. Как добрался, без проблем?

– Газик подвернулся, подполковника какого-то подвозил.

– Повезло, а то хрен знает, как добирался бы… на верблюдах. Зря ухмыляешься. Строитель? Откуда прибыл?

– Я врач. С севера, из Мурманской области.

– Понятно, там у вас еще холода. А здесь через неделю степь должна зацвести. Я сам не видел, но говорят, все до горизонта будет в тюльпанах.

– Подскажи, где тут туалет?

– Туалет… – плечи Сергея заходили ходуном от негромкого смеха. – Ты, случайно, не из интеллигентов будешь? Все туалеты остались на большой земле. А тебе, должно быть, нужен сортир. Сортир здесь везде, если тебе отлить. Вся степь в твоем распоряжении. В благодарность на орошенном тобою пятаке тюльпан вырастет в память о твоей щедрости.

Владимир при свете луны пытался разглядеть лицо своего разухабистого собеседника, но, глядя на него в профиль, можно было только понять, что он смугл и слишком зарос для офицера – волосы налезали ему на уши.

– Так все-таки? – переспросил Владимир.

– Иди вдоль палаток, – Сергей махнул рукой, – в конце увидишь. Ваши, между прочим, гоняют за использование степи не по назначению, особенно вблизи жилья. Правильно, конечно, всю же степь хлоркой не посыплешь. Но моим безмозглым сынкам разве что объяснишь.

– Это ты про кого?

– Это я про солдатиков моих, стройбатовцев, мать их, – сказал Сергей и смачно сплюнул.

– За что ты их так?

– Как так? Хреново, по-твоему?

Сергей щелчком отстрелил в темноту окурок, запахнул тужурку, чтобы было теплее, и перешел на сплошную матерщину.

– Док, ты с чем имеешь дело? Или с кем? С таблетками? Со шприцами, бляха-муха? С больными, от которых тебе по большому счету ни хера не надо? Так?.. А у меня сто пятьдесят рыл в роте, и большинство среднего образования не имеют. И половина по-русски ни бельмеса. При этом я за них отвечаю, мать их, и делать они должны так, как надо. Стоишь, бляха-муха, смотришь в эту бездонную ямищу и молишься про себя, чтобы никого не засыпало или плитой бетонной не захерачило насмерть. Просекаешь, док? Они у меня, бляха-муха, майну с вирой только после ебуков начали различать.

– Ты что так разошелся, разбудишь всех, – сказал Владимир.

У него от всего увиденного и услышанного совсем упало настроение. Он поддерживал разговор, а сам думал о жене и сыновьях, младшему из которых было три месяца. И недобрым словом вспоминал холеного генерала из медуправления.

Сергей немного успокоился.

– Разошелся… Я сейчас сижу с тобой, у меня передых этой ночью, а бойцы мои, ночная смена, вкалывают там. Вот и думай о них постоянно, бляха-муха.

– Как вкалывают? Ничего же не видно, – удивился Владимир.

– Так, вкалывают! Работа у нас такая, «круглосуточная» называется, слыхал? Мачт осветительных понаставили вокруг, от генератора запитали и вперед заре навстречу, бляха-муха. И выясняется опытным путем, что без моих малограмотных бойцов ни-ку-да. Пока мы из этой пустыни миллион кубов песка с глиной не вынем, а затем сотни тонн бетона в нее не захерачим, ничего здесь не полетит.

– А что должно полететь? – с интересом спросил Владимир.

– А, ну да… Здесь, Владимир, ракеты будут запускать в даль голубую, – Сергей опять недобро засмеялся. – Да ты не дрейфь, что ты напрягся? Бумаг, что ли, много подписал? Здесь каждый столько же подписал. В отпуске только не болтай лишку и письма пиши поаккуратнее.

Владимир не захотел продолжать эту тему и перебил Сергея:

– Давно здесь?

– Летом прошлого года мы сюда прибыли. Так что я, бляха-муха, ветеран.

– А солдаты твои где живут?

– Они еще из землянок не выбрались.

Сергей посмотрел на Владимира.

– Что, затянулся, а выдохнуть не можешь? И я в землянке жил, чему удивляешься? Здесь зимой холодища и ветер. Это сейчас уже тепло, можно в палатках перекантоваться. А летом наоборот будешь зиму добрым словом вспоминать, жара невыносимая. Здесь, бляха-муха, всем хорошо, кроме людей.

– Госпиталь отсюда далеко?

– Пара бараков у них, кажется, да палатки. Пешком не дойдешь, ехать надо. Но это не твои заботы, завтра довезут, успеешь насладиться местными прелестями.

– А стационарный госпиталь строят?

– Какой, на хрен, госпиталь! – возмутился Сергей. – Людям жить негде. Бараки бы к следующей зиме на всех построить. Деревянный городок – тот строят, около реки. Две линейки коттеджей наметили. Но они не для смертных, сам понимаешь. А пока начальство в вагонах живет в Тюре, но там тоже, я думаю, не сахар… А почему госпиталем интересуешься?

– Я же врач, – подавленно ответил Владимир, вспомнив генеральские заверения в том, что госпиталь строят.

– Ну да, забыл уже. Врачи здесь нужны. Солдат калечится – ты не представляешь, сколько. При таких масштабах и такой гонке по-другому и не может быть. Солдатики здесь как песок, расходный материал.

Владимир недоверчиво посмотрел на собеседника, но решил не уточнять и сказал о себе: