По Южной и Центральной Африке

Мапани снова отправился к северному берегу, я же стал расхаживать взад и вперед и пустил собачку Дэзи, которая переправилась вместе со мной, в тростник, чтобы она поискала, нет ли там диких зверей или спрятавшихся машукулумбе. Я не давал погаснуть огоньку, служившему путеводной звездой в этой кромешной тьме, и всем существом своим ждал звука, который скажет мне о прибытии челна. Долгое время я, однако, не слышал ничего, кроме ржания осторожных зебр, несомненно заметивших наши странные действия, да рева бури. Наконец раздались всплески весла, и вскоре маленькая лодка доставила на спасительный берег мою жену. Челн остановился на мелководье, я помог Розе выбраться, после чего утлая лодчонка вернулась на северный берег.

Мапани удалось одного за другим перевезти всех наших товарищей. С каждым разом переправляться становилось все легче, шторм постепенно утихал. Около трех часов утра все наши очутились наконец на южном берегу и пожали друг другу руку.

Едва последний сошел на берег, мы уничтожили все следы нашего пребывания здесь, выровняли примятый тростник, сбросили в воду уголья, а затем уже пошли в сторону от Луэнге, с которой у нас теперь были связаны мрачные воспоминания. Переправа через реку явилась опаснейшей в моей жизни. И все же, покидая берег и направляясь на юг, мы чувствовали душевный подъем, ибо первая и наиболее тяжелая часть пути к спасению осталась позади.

Третье августа 1886 года началось с новых трудностей: в радиусе 3 километров от Босанго-Касенги трава в долине была выжжена и распознать на ее черной поверхности столь же темную тропу оказалось вовсе нелегко. Я передал руководство африканцам. Они и на этот раз с блеском проявили свое умение ориентироваться.

Проводником я назначил Мапани, а в помощники ему дал Кондого и Моруму. Сам я только указывал пункты, куда нам нужно было добраться. Мапани уже на берегу Луэнге разработал маршрут и сообщил его мне:

— Господин, из-за многих болот и лагун нам не следует долго бродить по долине Луэнге. Вместо этого надо по кратчайшей прямой тропе идти на Босанго-Касенгу. Когда до селения останется шагов четыреста, мы свернем налево (на восток), чтобы обойти Касенгу, а потом возьмем на юг-юго-запад, чтобы достигнуть тропы на Кабора-манду. Возвращаясь к тебе, мы не проходили через М’Безу и Кабораманду, для этого пришлось бы сделать крюк (вы его и сделали по совету людей Мо-Панзы). А я нашел самую короткую дорогу, которая, минуя оба эти селения, ведет из Босанго-Касенги прямо во владения Мо-Панзы.

Я согласился, и мы двинулись в путь. С присущей им удивительной способностью находить потерянные следы и не сбиваться с едва заметных троп африканцы довольно быстро шли между лагунами и болотами, хотя ноги их были изранены. Все мы долго держали ноги в воде, это вместе с ночной прохладой умерило боль, и мы на первых порах шагали довольно уверенно. Однако радость наша длилась недолго. Как я уже говорил, сухая трава, покрывавшая долину, была выжжена. Остатки стеблей вскоре снова заставили открыться едва затянувшиеся раны, а в болотистых местах в них стала проникать грязь. Чуть отойдя от места отдыха, мы опять почувствовали боль и жжение в ногах. Все шли, не произнося ни слова. Ночь стояла настолько темная, что африканцы порой находили тропу, лишь ощупывая почву ногами.

Так мы ковыляли, стараясь подавить боль. Внезапно во мраке появился какой-то таинственный свет. Неподалеку от нас что-то белое быстро двигалось взад и вперед. Все остановились, в тот же миг застыло и белое пятно. Затем оно стало медленно приближаться. Только тогда мы разглядели белую бородку нашего верного Дэзи.

Без происшествий мы достигли места, где находилась Касенга, взяли в сторову, обошли селение и, пройдя, согнувшись, около 300 метров, вышли на дорогу, ведущую в Кабораманду. Следовать этой тропой было легче, так как она пролегала по белой песчаной почве и четко выделялась на черном фоне пожарища.

Стало уже светать, когда мы сошли с тропы на Кабораманду и двинулись или, вернее, заковыляли прямо на Мо-Понде. Мне очень хотелось дать людям передохнуть, по я не решался. Правда, африканцы считали, что на нашем пути больше не встретится селений машукулумбе, но что если они ошибаются, если в густом лесу, покрывающем латеритовые холмы, прячется несколько селений и в полумраке мы набредем прямо на них? Хотя машукулумбе любят поспать, собаки их бодрствуют. Правда, у меня не было оснований опасаться жителей этих селений, не знавших причины нашего внезапного возвращения, но все равно следовало, опережая слухи, уйти как можно дальше к югу. Тогда, даже если в пути нам встретились бы машукулумбе, мы имели бы дело с нерешительными противниками, не осведомленными о нашем положении.

Если цель, поставленная накануне, была достигнута только ценой сверхчеловеческих усилий, то и новая требовала не меньших, так как ее основным условием было как можно быстрее двигаться вперед. Само по себе он может показаться нетрудным, но для нас было почти невыполнимым из-за израненных ног, утомления и голода.