По Северо-Западу России. Том I. По северу России

Сельдь — это один из продуктов, не имеющих у нас и десятой доли того значения, которое она должна бы иметь. Кто ел местную сельдь, крупную, жирную, пускающую из себя масло при разрезании, тот поражается тем, что в столицах наших до сих пор еще имеются в продаже сельди голландские, королевские. Количество нашей сельди огромно; в Кандалакшской губе и Сорокском заливе «жирует» она весной и осенью в количествах необозримых и находит себе обильную пищу во всяких мелких обитателях моря. Нагуливается сельдь в Белом море давным-давно. В 1842 году в Сорокской бухте, при устье Выга, выловлено было до 40.000 возов; наваливает её иногда так много, что палка, воткнутая в массу сельди, держится как вбитая в землю, и не ловят сельди неводом до тех пор, пока не нащупают массы её палкой.

Сравнительно недавно, в 1884 году, в Кандалакшской губе миллионы сельдей были выкинуты на побережье вследствие недостатка и дороговизны соли; поморы говорят о таких гущах сельди в море, что от поры до времени грести бывает трудно, что «киты в юровах сельдей как в каше жируют». И все это гибнет безвозвратно по двум главным причинам: первая — недостаток соли и неуменье солить; вторая, это то, что добыча сельди производится береговым, волоковым неводом, а не прочным, кошельковым в открытом море. Кушелев совершенно прав, если говорит, что введение кошелькового невода и правильной посолки сельди произвели бы переворот в беломорском промысле; но переворот этот немыслим, пока пуд соли стоит иногда на месте 1 руб. 60 коп., да и то не всегда она имеется в потребном количестве. В настоящее время откармливают сельдью свиней.

Свежая сельдь удивительно вкусна и может быть зажарена в собственном жире. Дождутся ли её наши столичные любители этой рыбы? Верно то, что ящик с соловецкими сельдями, свежепросольными, прибывает в Петербург сильно попорченным, а о дальнейшем пути её по России не может быть и речи. В Сороках копченая сельдь стоит до четырех рублей тысяча, и волость получает от продажи сельди около 35.000 рублей. Солят ее, складывая в кучи, чуть-чуть пересыпая солью и ворочая попросту лопатами. Можно ли ожидать хорошего продукта?

Семужий промысел, это — промысел повсеместный. Далеко вглубь России, по всем северным рекам, как это видно было на Двине и Сухоне, проходит семга и ловится она, более или менее удачно, везде. «Семужка — мать родная, барышная рыба», говорит северянин. Чуть ли не каждая река имеет свою семгу и служит доходной статьей местных волостей, отдающих на разные сроки семужьи «заборы»; попадаются экземпляры до пятидесяти фунтов весу, и если бы обращать хотя какое-нибудь внимание на заготовку её известными способами, то и здесь, как с сельдью, заграничная семга должна бы была предоставить место своей, ни в чем решительно ей не уступающей. Семга для метания икры входит по осени в реки, тут слабеет она, чахнет, становится безвкусной, «лошает» и называется тогда «лохом»; на нижней челюсти её за это время вырастает рог; в различные периоды своего развития называется она «вальчак», «кирьяк». Для входа в реку семга должна перескакивать чудовищные пороги, как, например, сажени две вышиной в Ужме, недалеко от села Подужемья, в Кемском уезде. Совсем изнуренная за зиму, возвращается она, со вскрытием льда, в море, и здесь теряет рог, принимает опять краску, силу и получает возможность перескакивать к зиме двухсаженные пороги.

Из прибылей от всех этих сельдей, семги, наваги, камбалы, палтусов, а также и трески, женское население Сумского посада снаряжает свои роскошные одеяния. Говорят, не редкость, что сумлянка к Рождеству изготовляет себе наряд в несколько сот рублей стоимостью; вышивать они большие мастерицы, что нисколько не мешает им, за все полугодовое отсутствие мужей на промысле, исполнять в Сумском посаде обязанности десятских, сотских и возить на веслах почту. «Сума ума не купит, сама продает», говорит местная поговорка, выражая этим свое благорасположение к красивому посаду.

Забор для ловли семги

В зиму, в долгую зиму, у них здесь в ходу беседы «рябишек», и «рябиков», женихов и невест, и златотканые наряды имеют в них, конечно, свое воздействие. Главная пища — сайда и треска помельче; есть и соленая говядина в значительной степени с душком; очень любимы тресковые головы: их толкут и варят из них щи. Зимой главное дело вернувшегося с промыслов мужского персонала — судостроение; у сумлян до тридцати своих судов; с давних лет ходят они отсюда на Новую Землю, и мореходный класс, имеющийся здесь, совершенно на месте.