По следу Каина

– Вот этому человеку, мне представляется, архиепископ Митрофан и решил посвятить свою жизнь. Во всяком случае, не вызывает сомнений, что он надумал возвести Иосифа в ранг святого или, как у верующих принято называть, в ранг святомученика. Его самого, образ и участь он задался приравнять к самому Иисусу Христу. Это, конечно, сугубо моё суждение, но уж больно настойчивы были его усилия в этом направлении. Он сделал для этого всё, что было в его силах, и даже превзошёл себя.

– И тем самым прославился сам, – вставил Валерка.

– Кто знает, что было у него на уме, но не похоже, чтобы ради этого он рисковал своей жизнью, – мне показалось, что мой приятель заметил мою неуверенность, и я добавил: – Всё его дальнейшее поведение и смерть свидетельствуют, что он не преследовал такую цель, и я думаю, даже боялся другого. Однако, как бы ни случилось, его имя в историю русской православной церкви вписалось значимыми буквами. И конечно, не потому, что он был расстрелян как заговорщик и пострадал от советской власти. Расстреляв его тогда и таким образом уничтожив, молодая власть, мне кажется, только подлила масла в костёр, возвеличивая пламя вокруг нового мученика.

– А с Иосифом-то ему удалось?

– Как тебе сказать?.. Архиепископ Митрофан в своих начинаниях не был одиночкой. Почитание митрополита Астраханского Иосифа в губернии осуществлялось и до него, поэтому довольно быстро нашлись и помощники. Зерно, как говорится, упало в благостную землю. Новый архиепископ взялся за высшую цель – канонизацию Иосифа. Это особая и достаточно объёмная процедура, требующая в конечном итоге представления в высший церковный орган – в Святейший синод специальных доказательств.

– У них тоже там не так всё просто? – хмыкнул Валерка. – Тоже доказательства подавай. А где их взять? Как подтвердить невозможное?

– Нет нужды касаться этой темы, – у меня действительно не было желания рассуждать по этому поводу. – Мы с тобой, мой друг, отпетые атеисты. Поэтому обойдёмся без комментариев. Скажу одно – архиепископу Митрофану удалось осуществить свою мечту, он, по его мнению, собрал необходимый материал и представил его в Петербург на рассмотрение Святейшего синода.

– Браво! – не удержался мой приятель.

– Осади назад, горячая голова, – остудил я его пыл. – В события вмешалась Первая мировая война, и всё отодвинулось на неопределённый срок.

– Закон подлости, как про него не вспомнить! – Валерка искренне переживал историю.

– Вот и я тоже думаю, что эти чрезвычайные события толкнули архиепископа Митрофана на отчаянный шаг. Отбросив формальности, в конце тысяча девятьсот шестнадцатого года он собрал особое совещание из представителей епархии и местной власти, которое выразило пожелание всех жителей губернии просить разрешения Святейшего синода одобрить его материалы, приурочить прославление митрополита Иосифа на одиннадцатое мая. Запомни эту дату, мой друг.

– Почему в этот день?

– Это дата трагической кончины Иосифа…

Не договорив, я осёкся: за нашими спинами опять послышался протяжный и жалобный волчий вой.

Мы так и вцепились глазами друг в друга.

Глава IX

Донсков услышал об этом как-то мельком; уже вышагивая домой, заглянул в дежурку, краем глаза: что да как? А сам особенно и не слушал, так – вполуха. Но Корнеев, отчаянный службист, каблуками щёлкнул и с рукой у козырька так и прокрутился по ходу его движения полукругом. Ярым взглядом поедая, рапортовал:

– Ограбление на Чукотской, товарищ капитан! В Трусовском районе труп, сам повесился. Два утопленника, но тоже без криминала. С городского кладбища звонили…

И запнулся.

– Откуда? – остановился на мгновение Донсков, обернувшись. – Покойники бастуют?

– Там у них бедлам какой-то. От жира бесятся.

– А точнее?

– Пропали два могильщика да сторож. И кобель дохлый нашёлся.

– Взаимообразно, значит. Послал их к чертям собачьим? – от души брякнул Донсков, к концу дня он расслаблялся. – Перепилась похоронная команда.

– Я бы послал, – пожал плечами дежурный, – но на проводе юрист был…

– А он там откуда?

– Юрисконсульт жилкомотдела горисполкома приехал разбираться. Настырный до ужаса.

– А мы здесь не юристы? – всколыхнулся капитан. – Не мог ответить?

– С ними связываться…

– Телефон оставил?

– Имеется.

– Ну-ка набери! – рванулся Донсков назад.

А через десять минут он уже трясся в кабинке дежурного «воронка» и утешал пригорюнившегося лейтенанта Дыбина, на свою беду тоже засидевшегося в отделе:

– В нашей сволочной работе, Алексей, это не главное. Сутки заканчиваются в котором часу?

– В двенадцать ночи, – не чувствуя юмора, хмуро недоумевал тот.

– У нас с тобой ещё уйма времени. Успеешь свой футбол досмотреть, тем более не «Динамо» играет. Умей находить светлое даже в тёмном туалете.

Юрисконсульт Мухин, Гремыкин и дотошная Дарья дожидались их у «прорабской». Гремыкин курил и сторонился пугливо, Мухин тут же определил в Донскове главного, хотя тот и был в штатском.

– Можно было бы и извиниться, – прямо в глаза Донскову твёрдо выговорил он, – но ситуация, согласитесь…

Донсков без эмоций потрепал Мухина по плечу:

– Бывает.