Читаем По теории вероятности 50 на 50 полностью

По теории вероятности 50 на 50

Повесть идеальна для утреннего завтрака. Хорошо сочетается с апельсиновым соком или бутербродами с сыром, а также с кашей, какао, чёрным чаем с сахаром и без, и кофе со сливками. И без сливок. Приятного аппетита!

Мария Король

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза18+

Глава 1


Я всё ждала удобного случая, чтобы записать эту историю, чтобы сохранить её у себя в памяти; а он всё никак не наступал и не наступал. Поэтому я решила рассказать её прямо сейчас. Дело в том, что я теперь мама. Конечно, я птица в свободном полёте, но крепко-накрепко привязана к гнезду. И время тоже птица. И улетает оно на уборку, готовку, стирку, глажку. Хотя нет. Я не глажу. Последний раз я гладила постель, матрас, потому что пролила на него стакан воды. Феном сушить очень долго, я уже пробовала. И я решила высушить утюгом. А утюг тогда почему-то спалился. И оставил такое прожженное пятно на матрасе. Может ткань матраса не предполагает, что его будут гладить? Почему? Почему нельзя погладить матрас? Не уж то он не нуждается в капельке тепла и нежности? Так, я о времени. И почему я не глажу? А потому что нечего гладить. Раньше я гладила рубашки мужу, а потом он отказался от них и стал носить футболки поло. Такие носят, когда играют в теннис. Ой, нет, не в теннис, а в гольф. Футболки поло. В принципе, их можно не гладить, если после стирки аккуратно повесить сушить, а после сушки сразу на вешалку. Тогда они выглядят глаженными. Потому что не мялись. Со своими юбками я делаю то же самое. Однажды, я захотела надеть одну юбку, а она вся мятая примятая. А у меня утюг стоит еще нечищеный после встречи с кроватью. И тогда я решила её намочить и правильно высушить. Очень удачное решение! Конечно, тогда пришлось надеть другую юбку, потому что такой подход к глажке вещей не обеспечивает мгновенный результат. Нужно время. Время для сушки.

Итак, в тот день мы отправились на прогулку. Мы – это я и дочка. Обычно мы гуляем в слинге. Эдакая повязка-шарф, аля мама-кенгуру. Очень удобная вещь пока крошка маленькая. Для меня гулять в коляске – сплошной стресс. Особенно зимой. На такую маленькую кроху нужно надеть кучу одежды, вытащить тяжёлую коляску на улицу, и… везти её по деревенским ухабам. То ещё удовольствие, ага. Поэтому мы гуляем в слинге. Кенгуру и маленький кенгурёнок. Сейчас есть специальные куртки для слингомамы, у крошки только голова в шапочке наружу. Шапочка у неё красная, такая ягодка-малинка, получается.

Неподалёку от нас есть небольшой лес. Ну как лес, три сосны там. Хотя нет же, конечно же, там не три сосны, там ещё ёлки есть и… другие деревья. Я плохо знаю название деревьев. В юности у меня была мечта – выучить названия всех доступных видимых мне деревьев! Но видимо не такая и сильная это мечта была, раз я её так и не осуществила. Ещё дуб знаю – у него особые листочки. И клён! Клён у меня в фаворитах! Он прекрасен! Особенно осенью! Это же надо было так придумать разукрашивать свои листочки в яркие цвета, в тот самый период года, когда тот, кто рисует небо уезжает в отпуск! Красота! Ах, ещё и липу знаю. Я смутно помню, как выглядят её листочки, зато могу узнать с закрытыми глазами, попробовав на вкус. В детстве я обожала кушать её листья, у нас росла она под домом. Мама у меня вкусно готовит, очень вкусно, пирожки особенно, но листья – это же совсем другое.

Мы шли по расчищенной тропинке, уже чуть занёсшейся снегом, и решили зайти вглубь леса. Ну как решили, это я решила, дочка уснула в тепле и уюте. Зимой в деревне я ношу валенки. Сейчас очень много современных красивых валенок. Прошлой зимой я месяца два не могла выбрать себе валенки. У меня к ним было всего-то два условия. Первое – валенки, будьте красивыми! Рюшачатыми и узорными. И второе – валенки, пожалуйста, не выглядите так, будто у меня 55 размер ноги.  Вообще у меня российский 40-й размер ноги. Но я долгое время, очень долгое время, настолько долгое время, что не скажу как долго – покупала себе обувь 39-го размера. Да, потом я две недели мучилась, охала, ахала, страдала и разнашивала обувь. Бывала обувь, которая не разнашивалась. Она так и оставалась 39-го размера. Я плакала, но упорно продолжала покупать обувь не своего размера. Зачем я так делала? Я не расскажу. Ладно, расскажу. Мне было стыдно. Мне было стыдно, что у меня такая большая нога. Глупо, не правда ли? Я думала, вот сейчас попрошу у продавца-консультанта обувь 40-го размера, и он подумает, “Фе, какая большая нога”. Вот сейчас я не понимаю, что это было? Да кому какое дело какая у меня нога?

Я так и не смогла выбрать себе валенки. Или они были недостаточно узорчатые или по размеру напоминали нашу Галактику. И в один прекрасный день муж сам привёз мне валенки. Обычные валенки, прямо совсем самые обычные, такие ещё мой дедушка носил. И мне они понравились. А удобные! Словно босиком по снегу ходишь!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза