Читаем По теории вероятности 50 на 50 полностью

Откуда взялся волшебник и почему, в принципе, думать незачем. Потому что всё равно до истины я не докопаюсь.  Это же считай, 50 на 50 по теории вероятности. Волшебника можно либо встретить, либо нет. Есть, кстати такой предмет, грозно звучит ТерВер, а помягче – теория вероятности. И значит, в этой теории вероятности изучают насколько вероятна та или иная ситуация. Я была на несколько уроков по ней. Ничего не понятно. Немыслимый предмет. Я склонна к жизненной позиции, где всё 50 на 50. Дождь либо пойдёт, либо нет. С градом тоже самое. А апельсины в магазине? Либо есть, либо нет. Вот какая мне, например, разница, что по теории вероятности, вычислится, что 88 процентов того, что в этом магазине я встречу платье своей мечты. Целых 88 процентов! И я с уверенностью захожу в этот магазин, два часа лазаю по полкам, и так и не нахожу платье своей мечты. Странно. Ведь вероятность то какая большая!

А почему моим первым и спонтанным желанием был Париж? Я слышала, что Париж один из самых романтичных городов. Но разве я хочу романтики? Нет, мой муж для меня делает очень много романтики. Что я знаю про Париж? Там есть Эйфелева башня и Триумфальная арка. Про арку я узнала из книг любимого писателя Эрих Мария Ремарк (да-да, я какое-то время думала, что это женщина). А про башню знают все, это визитная карточка Франции. Я заметила, что иногда мы хотим не того, что желает наше сердце, а то, что навязано нам социальной средой и рекламой. Особняк, жизнь у моря, стройная фигура. Я не считаю, что всё это плохо, я считаю, что нужно лучше прислушиваться именно к собственным желаниям. На самом деле, какое-нибудь племя в Африке мне было бы гораздо интереснее Парижа. Их жизнь, обычаи, обряды.

А разговор с девочкой? Теперь я знаю, что я знаю все предметы на вкус. Поменяется ли моя жизнь как-то после этого? Нет. А поменялась бы она, посетив я Африку? А ведь тоже, нет. А отчего может поменяться жизнь? Вся наша жизнь – она у нас в голове. По сути, мы сами выставляем оценку своей жизни и своему счастью. Мы сами решаем, как интерпретировать то, или иное обстоятельство. Я часто замечала, если меня что-то расстраивает, то потом это же идёт мне на пользу. Да, наверное, это вечные споры позитивистов и пессимистов.

У нас  в доме вода из колодца по трубам поступает в кран. И однажды случилось так, что вода в колодце закончилась. Не совсем прямо закончилась, а мало её стало. И я решила сэкономить воду на душ. А на кухне образовалась гора немытой посуды. А я жить нормально не могу, если посуда грязная, вот так уж я устроена. Тогда, мне пришла в голову грандиозная идея! Я помою посуду в снегу. Нести посуду на улицу и мыть её там – холодно. И я у мужа в мастерской нашла огромный таз и набрала туда снега. И дома, под музыку кантри, в тепле и уюте, тёрла посуду снегом. О, это незабываемо! Это восхитительно! Мне очень понравилось! Такие ощущения остроты и новизны жизни! Такое счастье, ярче моего двухнедельного отпуска на морях.

Глава 5


Волшебник больше не появлялся. Но это точно был не сон, кленовый листок, что я сохранила тому доказательство. Правда несколько скудное доказательство и скорее только для меня. Расскажи я кому-нибудь эту историю, моё доказательство вряд ли будет доказательством, скорее даже наоборот. Откуда кленовые листья зимой на скамейке Парижа? Может, его забыла та девушка? А может быть специально оставила? Для чего? Помню, у меня была интересная практика, я оставляла в парках книги, которые прочитала. Я обожаю читать на скамейке в парке, есть в этом особенная прелесть. Там, где я дочитывала книгу, там её и оставляла. Жалко было расставаться с книгами, которые я полюбила, но я всё равно продолжала так делать. Бывает, засижусь дома, зачитаюсь, и понимаю, что мне осталось всего две страницы до конца книги. Тогда я одевалась, выходила на улицу, ехала в парк, а если уж очень невтерпёж было, находила какую-нибудь скамейку рядом с домом. И дочитывала. Зимой приходилось ходить в кафе, жаль было оставлять книгу на морозе.

Со стороны волшебника я считаю нечестно заявлять, что он готов исполнить много моих желаний, а потом вот так пропасть в неизвестности. Надежда – странная вещь, мне чаще нужна просто определённость, да или нет. Хотя в чём мы можем быть уверены на все 100 процентов? В том, что если подкинуть яблоко, оно упадёт вниз? В том, что наступит завтрашний день? А если нет? В одной из книг Ремарка у главного героя спрашивают, чтобы он сделал, если бы узнал, что ему осталось жить месяц. Он отвечает, что ничего не сделал бы. Что продолжил бы жить, как живёт сейчас, иначе означало бы, что он живёт неправильно. Ещё лет пять тому назад мне это было не понять. Если тогда я бы узнала, что мне жить не больше месяца, я бы срочно бросила работу и поехала путешествовать. Мир смотреть. А то, как же, пожила, а мир не посмотрела.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза