Победитель остается один

Представ перед богом смерти, Орфей просил вернуть ему Эвридику. Он исполнил песнь скорби, и Персефона, сидящая по левую руку от Аида, заплакала. Ее слезы прозрачными жидкими кристаллами падали на землю Царства мертвых. Чтобы остановить плач жены, Аид согласился исполнить просьбу Орфея, но с одним условием.

Эвридика последует за Орфеем, но, пока они находятся в Царстве мертвых, Орфей не должен смотреть на жену. Лишь покинув земли смерти, они смогут воссоединиться. И Орфей согласился. Но по пути обратно по реке Стикс Орфей не слышал дыхания и не чувствовал присутствия Эвридики рядом. В страхе быть обманутым богом Смерти в трех шагах от спасения Орфей не выдержал и обернулся. Бледная тень Эвридики, что так и не смогла выйти на свет, навсегда растворилась в водах Стикса, оставив Орфея ни с чем.

– Что за дурацкое правило?! – возмутилась ты, снова перебив, и я практически ощутил торжество оттого, что опять заставил тебя негодовать.

– Таковы правила богов, – я был непреклонен.

– Каждый бы захотел обернуться! – шепотом закричала ты, а я цыкнул, призывая тебя быть тише.

– Нет, не каждый! Всё имеет свою цену.

– И что же потом случилось с Орфеем? – ты сложила руки на груди, словно я нанес тебе личное оскорбление.

– Говорят, он так обезумел от горя, что играл на лире скорбную песнь, погружающую мир во мрак. И милосердный Зевс попросил своего брата Аида о воссоединении возлюбленных, потому что мир устал скорбеть годы напролет.

– И что Аид? – жадно спросила ты.

– Забрал Орфея в Царство мертвых навсегда, чтобы влюбленные могли быть вместе, – придумал я на ходу.

– Фу! – ты готова была взорваться от недовольства. – Хотя все понятно. Таков и есть Аид. Мрачный и жуткий.

– Ничего подобного, – возразил я, но на всякий случай, хотя с нами в комнате никого не было, огляделся, не слышит ли кто, а потом горячечно зашептал, предавая своего отца Зевса: – Мне самому Аид кажется… очень сложным.

– Пф-ф-ф, – глупо хихикнула ты. – Аид – злодей, все знают. Просто Зевс достаточно добр к нему, потому что они братья.

– Аид не злой, – упрямился я. – Иначе почему бы Персефона, что была самим воплощением весны, полюбила его? И в прошлый раз ты говорила иначе!

– Я думала об этом. История Персефоны выдуманная, Пирр. Ты же сам насочинял все это. А на самом деле никто никогда не полюбит Аида. Он же жуткий, просто бр-р-р. Ты вот на Деймоса посмотри. Стр-рашный, так и хочется убежать, когда видишь его. А он всего наполовину связан с тьмой. Каков же тогда его отец! Не могу представить! Никто не может полюбить чудовище! Поэтому легенда про Аида и Персефону – небылица. А вот та, что ты рассказал сегодня, уже похожа на правду.

Я вдохнул и выдохнул несколько раз, собираясь с мыслями. Что, если… Но нет, ты не могла быть шпионом или предателем, а потому я решился.

– У меня есть тайна, – выдавил я.

– Какая? – с предсказуемым любопытством зашептала ты, легко отвлекаясь от нашего спора.

– Поклянись, что никому не скажешь! Клянись по правилам! – я хотел убедиться.

– Клянусь! – ты плюнула на ладошку, протянула мне руку, я повторил твои действия, и мы скрепили клятву. Теперь можно и рассказать, сбросить груз, который давил с прошлого года.

– Я не сам придумал все эти истории… Точнее, сам… Но не все, – я замолчал, но ты, на удивление, не перебивала меня, а терпеливо ждала продолжения. – Мой старый учитель там… дома преподавал многое… в том числе старый язык.

– Ты понимаешь латынь?!

Выдержка изменила тебе, ты даже подобралась ко мне совсем близко одним резким движением, перестав уютно нежиться с подушкой. Теперь мы сидели нос к носу и ты разглядывала меня, словно диковинную зверушку.

– Я немного читаю на латыни, – поправил я тебя, борясь с желанием отодвинуться. Все же ты была очень настырной. – И в недрах нашей библиотеки я нашел… книгу. Она была очень ветхой и рассказывала о старых временах. И там я прочел разное… о богах.

– Что именно? – уточнила ты.

– Короткие и с меньшими подробностями истории, что я уже рассказал тебе, – неохотно признался я. – А еще боги, а в особенности мой отец…

Я надолго замолчал, не в силах выдавить из себя страшные слова.

– Что? Что – твой отец? – выдохнула ты, подавшись к моему уху. И, не в силах сопротивляться, я обвил тебя руками, пытаясь спрятаться. Очень давно никто не дарил мне утешающего объятия. Ты обняла меня в ответ, очень странно погладив по голове, словно это ты была старшей.

– Мой отец и остальные Молодые боги показаны там не такими уж хорошими, – признался я. – А Аид выглядит несчастным, а не злым. Понимаешь? Эта книга совсем запутала меня.

Ты какое-то время молчала, продолжая гладить мои волосы, а после просто сказала:

– Может, если ты расскажешь все эти истории мне, тебе станет легче?

– Может быть, – кивнул я где-то у твоей шеи.

– Я готова слушать дальше, – хихикнула ты.

– Не всё так быстро, – мне вдруг стало удивительно легко на душе, но в то же время слишком неловко от твоей близости, а потому я ущипнул тебя и отпрянул. – Ты же сразу убежишь, как я расскажу тебе все.