Побег из Сент-Ривера

Некогда белая печь окрасилась в серый. Рисунок на ней так сильно выцвел, что разобрать его уже не получалось. Рядом с печью красовалась поленница с отсыревшими и немного гнилыми дровами.

Пенелопа осторожно вошла в соседнюю комнатку, на стене которой висел когда-то ярко-красный ковёр рядом с кроватью и тумбочками. Она осторожно провела пальцем по ковру и с него начала сыпаться вниз труха. Видимо, моль не успела доесть его до конца. Зачем вообще нужен ковёр на стене? Пенелопа подошла поближе и ощупала стену за ним. Никакого тайника там нет и быть не может.

– Странные люди, – прошептала она, открыла тумбочку и широко улыбнулась. – Джек-пот.

Там еë встретила гора книг и журналов, большинство которых рассказывали про Сталина, что еë совсем не интересовало. Пенелопа вытащила пыльную и ветхую карту, осторожно встряхнула еë и развернула. Времена СССР уже давно прошли, но этот дом, кажется, застыл в том времени. Вот и карта оказалась тех времён.

Пенелопа не без труда нашла деревню Чанчур и обрадовалась ещё сильнее. До Байкала отсюда 75 км.

Затем она вздохнула. Если судить по всей информации, которая ей известна, то Хирург находится где-то в Сибири. Площадь немаленькая. Выдавать себя зазря, съездив в мегаполис, не вариант. Где же его тогда искать?

Пенелопа села на кровать и задумалась. Информации у неë всего ничего. Хирург где-то рядом и очень далеко одновременно. Ещё у него есть какие-то личные счёты с ней. Пенелопа чувствовала это всем своим нутром. Помимо этого, этот человек должен был быть на хорошем счету в ГБО. У него как минимум должна иметься неплохая должность там и куча заказов. Проворачивать подобное в крупном городе невозможно, ведь русская полиция не дураки: давно бы лавочку прикрыли.

Пенелопа услышала шаги на улице и прислушалась. Они всё приближались. Она вскочила на ноги и подошла к двери, чувствуя дежавю. Неужели еë уже нашли? Сердце у неë забилось с бешеной скоростью.

Пенелопа взялась за ручку и резко распахнула дверь, нос к носу столкнувшись со стариком. Он закричал и ударил рукой наотмашь. Пенелопа уклонилась.

– Сгинь, окаянная, – сказал стрик и кинулся на Пенелопу.

Она среагировала быстро, взяв его в захват и выкрутив руки за спину. К счастью, он оказался не высоким и не особо сильным.

– Ой, ай, пусти. Пусти ж, говорю, – пропыхтел он.

Пенелопа замялась, а затем медленно произнесла:

– Не надо меня бить. Я с миром.

Старик неожиданно замер. Пенелопа его отпустила. Интересно, у неë вышло избавиться от акцента? Лео вроде бы остался доволен её произношением.

– Ты хто? И чегось здесь делаешь? – спросил старик, поправив на голове мохнатую шапку.

Пенелопа снова задумалась. Этот человек ей не угрожал, а ей нужна информация. Что ж, попробовать можно. Всё равно придётся очень много скоро врать.

– Меня зовут Полина. Мы с друзьями ходили в поход и потерялись, – жалостливо произнесла она.

– Поход? Это ж что в нашей глуши в конце осени смотреть-то? – недоверчиво спросил старик.

– Мы давно хотели посмотреть на великую и прекрасную Сибирь, а Байкал далеко отсюда? – туманно отозвалась Пенелопа и активно захлопала ресницами.

– А так вы столичные, штоль? – Старик махнул рукой и заметно расслабился. – Дальше Байкал. Чапать вам ещё и чапать, туристики.

Пенелопа несколько раз моргнула, переваривая его непонятную речь.

– Вы не так поняли. Мы не туристы. Работать сюда приехали слишком рано и поэтому решили погулять. Ну и вот. – Пенелопа пожала плечами.

– Небось в Тумаки работать приехали? – знающе уточнил он.

Пенелопа насторожилась и решила ему подыграть.

– Верно. Откуда вы знаете? – наигранно-удивлённо спросила она.

– То, что я тут один живу, не значит, что поболтать не люблю. Тут в деревнях все друг друга знают, а если кто из столицы работать приезжает, то это точнёхонько в Тумаки. Вышку ж нефтяную года три назад как перенесли, так что больше некуда молодым податься. Хотя чегось вы туда едете, тож непонятно. Деревня деревней. – Старик с любопытством уставился на Пенелопу.

Она откашлялась, пытаясь придумать убедительную причину для поездки. Что там про работу в России Лео говорил?

– Так я это… Учителем по программе, – в итоге выдавила из себя Пенелопа.

– Хорошее дело, одобряю. Давно пора, а то нехватка педагогов тута жуть просто. – Старик расцвёл в улыбке. – Здесь стой. Я вам ща карту нарисую, а то так не найдёте. Россия-матушка велика больно для чинуш. Даже карту нормальную нарисовать не могут, хотя, может, в этих ваших телефонах и есть чего…

Продолжая бубнить, старик скрылся в доме, а потом вышел с клочком бумаги.

– На-ка. Больше мне помочь нечем. И по домам советую более не шариться. Это ж хорошо, что я не ударил, а то рука тяжёлая, – горделиво сказал он, всучил Пенелопе лист бумаги и захлопнул дверь прямо около еë носа.

Пенелопа закатила глаза. Со стариками и детьми ей всегда сложно разговаривать. Очень уж они ей непонятны.

Пенелопа развернула карту и нахмурилась.