Почему Россия отстала? Исторические события, повлиявшие на судьбу страны

Другим мощным центром судостроения стала Генуя, где корабли производились ассоциацией частных лиц, каждый из которых имел долю в прибылях{789}[74]. Естественным конкурентом Генуи на море была Барселона, где флот активно строился в XIII в. за счет муниципальных и частных ресурсов, а также дотаций арагонской короны, использовавшей корабли для своей экспансии в Средиземноморье{790}

. В конце XIV столетия поднялся Дубровник (Рагуза) в качестве центра судостроения на Адриатике, и к XVI в. он оказался самым специализированным на морской торговле городом Европы, если считать по грузообороту на одного жителя{791}. После 1415 г. (взятие Сеуты) значительным центром судостроения стал Лиссабон в связи с развертывавшейся португальцами колонизацией{792}. А к XVI в. много судов производилось еще и в Неаполе, работавшем как верфь на богатую Испанскую империю, желавшую иметь военный флот{793}

. На севере больше всего кораблей строилось в Любеке и Данциге{794}, однако в Новое время ганзейцев превзошли в судостроении англичане и голландцы.

Строительство кораблей вызывало большую потребность в лесе. Поначалу, естественно, стремились вырубать то, что растет неподалеку. Однако длительный срок, потребный на восстановление вырубленных массивов, заставлял европейцев уходить все дальше и дальше в поисках пиломатериалов. Например, венецианцы, опустошив близлежащую итальянскую местность, стали завозить лес из Далмации – с противоположного берега Адриатического моря{795}, а генуэзцы – из Французских Альп, из Марокко, Леванта и с Корсики{796}

. Развитие судостроения в небогатых лесами Испании и Португалии обусловило импорт из Северной Европы. Лес грузился на суда в Прибалтике и Голландии, а выгружался в Севилье и Лиссабоне. Причем для того, чтобы обеспечить поставки, огромные плоты спускались по польским рекам до Балтийского моря{797}. А по Рейну лес транспортировался на север из Шварцвальда{798}. Хозяйственные связи между Южной Германией и Нидерландами нашли своеобразное отражение в сказке Вильгельма Гауфа «Холодное сердце», в которой бездушный предприниматель Михель гонит плоты вниз по Рейну: сначала до Кёльна, а затем (пренебрегая, по всей видимости, штапельным правом) – аж до Голландии, где живут корабелы – конечные потребители шварцвальдского леса.

Но вернемся пока в Северную Италию. Если Венеция и Генуя специализировались на строительстве кораблей, то Флоренция стала крупнейшим центром изготовления шерстяных тканей. До эпохи массового распространения хлопчатобумажных изделий (XVIII в.) именно шерстяная одежда была основной для жителей Европы.

Во Флоренции два цеха – Калимала и Лана – занимались шерстью. В целом они объединяли около сотни частных компаний. Лана специализировалась на массовом производстве. Даже в период своего упадка – середина XIV столетия – цех производил около 10 % всех сукон Западной Европы. К концу XIII в. Лана обеспечивала работой почти треть трудоспособного населения города, а также жителей окрестностей. Часть производства специально переносилась из Флоренции в соседние города, где имелась свободная рабочая сила. Так, например, Ф. Датини организовал бизнес в Прато. Калимала в большей степени, чем Лана, ориентировалась на элитного потребителя, приобретая готовые сукна северных производителей, а затем окрашивая их и экспортируя в разные страны Европы. Например, в начале XIV в. компания семьи Альберти (принадлежавшая к Калимале) именно для этой цели закупала на Шампанских ярмарках ткани из Ипра, Гента и Брюсселя. Окраска в то время составляла до половины стоимости продукции, а потому этот импорт представлял собой неплохой бизнес: расцвеченный костюм был доступен лишь богатому потребителю{799}.

Производство шерстяных тканей требовало крупных поставок шерсти и, соответственно, развития овцеводства. В этой сфере сельского хозяйства стали специализироваться три региона, которые, с одной стороны, не отличались высокоразвитой городской культурой, но с другой – находились на приемлемом для транспортировки расстоянии от крупнейших центров ткацкого ремесла.

Первым таким регионом стала Кастилия с ее знаменитой овцеводческой «некоммерческой организацией» Местой, привилегии которой восходят к 1273 г. Людей в Кастилии жило мало, и они не очень стремились заниматься земледелием. Крестьянство, привыкшее долгое время существовать в условиях Реконкисты, желало по возможности устроиться на военную службу, а не в поте лица собирать урожай, который может вытоптать очередное войско. Вследствие этого свободных земель имелось много (особенно после эпидемии чумы, выкосившей значительную часть населения), и овцам было где разгуляться. Их перегоняли с места на место в зависимости от сезона. А Места защищала интересы овцеводов в случае возможных конфликтов с местным населением. Из тонкой белой шерсти испанских мериносов изготавливали высококачественные ткани.