Читаем Почему Россия отстала? Исторические события, повлиявшие на судьбу страны полностью

С XIII–XIV вв. сами англичане, обладавшие богатой сырьевой базой, занялись ткацким ремеслом – особенно в таких южных городах, как Лондон, Винчестер, Солсбери, Бристоль, Ковентри. Бристоль стал ведущим портом, через который ткани шли на экспорт в Гасконь, Испанию и Ирландию. В Саутгемптон приплывали корабли из Генуи. Лондон связывал Англию с Нидерландами и балтийским регионом{812}. Экспорт сукна к концу XIV столетия резко вырос, а экспорт сырой шерсти снизился. Во второй половине XVI в. Англия почти перестала вывозить сырье{813}. Соответственно, в Нидерландах английскую шерсть стали заменять на кастильскую

{814}.

Спрос на ткани был очень высок, поскольку всем требовалось одеваться. Если считать, что в Англии каждое домохозяйство в районе 1300 г. приобретало четыре ярда в год, то общее потребление страны составляло 2000 миль ткани{815}. А в более населенных, чем Англия, регионах Европы на одежду уходили десятки суконных миль. Поэтому, помимо основных ремесленных центров, шерстяная промышленность развивалась во многих городах Европы. Однако масштабы производства в них сильно различались. Если в Кёльне шерсти производилось порядка двух третей от флорентийского уровня, то во Франкфурте – не больше пятой, а в Страсбурге – не больше десятой части{816}

.

Некоторые города находили нишу для уникальной специализации. Так, в Монпелье делали знаменитые пурпурные сукна{817}, а в Кремоне – недорогие полушерстяные, смешанные с хлопком{818}. Иногда рядом с мощной городской экономикой поднималась неприхотливая сельская, производившая дешевую стандартную продукцию за счет своей дешевой рабочей силы. Например, Виджевано в Ломбардии резко вырос и превратился из деревни в город в начале XV в. благодаря производству простых шерстяных тканей. Похожий путь проделали и другие ломбардские городки – Торно, Лекко, Каннобио, Варезе, Канту, Мадрера

{819}. В Лангедоке текстильная индустрия сложилась в Безье, Нарбонне и Каркассоне, а также в 14 небольших населенных пунктах по соседству{820}. В целом благодаря высокому платежеспособному спросу населения и тесным коммерческим связям между разными регионами Западной Европы десятки городов находили свое место в системе разделения труда одной лишь шерстяной промышленности. Исследование рынка Тулузы в середине XV в. показало, что на нем одновременно были представлены различные по качеству, цвету и стоимости ткани из ряда английских, фламандских, французских, испанских и итальянских городов{821}
. Каждому производителю находилось место.

Хлопчатобумажная ткань не была столь распространена, как шерстяная. Расцвет ее приходится уже на период промышленной революции XVIII столетия. Однако начало широкого производства относится к XV в., когда из Венеции дважды в год уходили в Сирию за хлопком-сырцом большие суда. Эрс даже высказал предположение, что приморские города Италии разбогатели в первую очередь не за счет пряностей, а благодаря торговле хлопком, шелком, солью и квасцами, востребованными по всей Европе{822}. Однако, помимо стран Востока, хлопок выращивался на Сицилии, в Калабрии и Базиликате, а также на Мальте{823}.

Производство хлопчатобумажных тканей активно развивалось непосредственно на Сицилии (Палермо, Мессина, Катанья, Сиракузы, Ното), в Милане, а также Аугсбурге и Ульме{824}. Южногерманские города занимались хлопком, возможно, потому, что они, с одной стороны, находились вблизи магистрального пути из Венеции на север, а с другой – потому, что к северу от Альп спрос на такие ткани оказался весьма значителен. Знаменитая семья Фуггер, о кредитном бизнесе и феноменальном богатстве которой шла речь во второй главе, начинала в Аугсбурге именно в качестве посредника, осуществлявшего поставки хлопка с юга Италии и с Кипра, а затем распределявшая сырье среди большого числа ткачей своего региона. Фактически Фуггеры обеспечивали работой и контролировали небольшие города Вейсенхорн и Кирхберг, а также пять крестьянских общин, расположенных между Аугсбургом и Ульмом. На готовые ткани Фуггеры ставили свое клеймо, свидетельствующее о качестве продукции, а затем осуществляли экспорт на север Германии, в Нидерланды, Италию, Францию, Португалию, Англию{825}.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное