Металл использовался не только для производства оружия, но и для изготовления бытовых товаров. В Германии этот бизнес был так сильно сконцентрирован в одном месте, что до начала XX в. продержался специальный термин – «нюрнбергские товары». Этим словосочетанием обозначался широкий круг мелких металлоизделий, производимых именно в Нюрнберге: ножи, бритвы, замки, косы, вилки, чашки, блюда, цепочки, шпоры, дужки для шпаг, пряжки, стремена, подсвечники и т. д.{839}
В этом же городе появились на свет карманные часы, получившие название «нюрнбергское яйцо»{840}.Несмотря на большое производственное значение Нюрнберга, в других странах тоже сформировались крупные центры металлообработки. В Италии своеобразным аналогом Нюрнберга был Милан, во Франции – Монпелье. В Каталонии крупнейшим центром производства металлоизделий стала Барселона{841}
. Центром изготовления дорогой церковной утвари оказалась Сиена как город, расположенный сравнительно недалеко от Рима – богатого заказчика. Впоследствии упадок Сиены стимулировал сдвиг ювелирного промысла во Флоренцию, где в XIV в. работало 258 мастеров данного профиля{842}.Металла требовало и создание произведений искусства. Здесь нужен был особый подход. Соответственно, возникала и новая специализация. Например, знаменитый флорентийский мастер Лоренцо Гиберти получал из Кёльна легированную латунь, необходимую для отливки замечательных сцен на северных дверях флорентийского баптистерия Сан-Джованни{843}
.Быстрое развитие экономики должно было поддерживаться увеличением денежной массы. Существует мнение, что подъем XIII в. был связан с открытием новых месторождений серебра{844}
. Бизнес создал спрос на деньги, что вовлекало в хозяйственные процессы регионы, богатые драгоценными металлами, но находившиеся порой сравнительно далеко от крупных хозяйственных центров.Крупнейшим производителем серебра стал еще во второй половине X столетия германский городок Гослар, расположенный в горах Гарца. Благодаря богатой шахте Раммельсберг и ряду других месторождений, открытых позже, он к началу XI в. превратился в один из крупнейших хозяйственных центров, расположенных за пределами территории бывшей Римской империи. У германских императоров появилась возможность чеканить свой собственный пфенниг, не нуждаясь, как раньше, в импорте серебра из Азии. Крупнейшими центрами чеканки монеты стали Магдебург, Кёльн, Нюрнберг и целый ряд других городов. Причем центры чеканки становились обычно и коммерческими центрами, где монеты обменивались на товары и разлетались по всей Европе вплоть до Ладоги. За рубежом серебро перечеканивалось государями в свои монеты и стимулировало развитие бизнеса различных европейских стран{845}
.В 1009 г. в Госларе был возведен большой императорский дворец. А в середине XI в. Генрих III решил даже основать здесь (поближе к деньгам) свою постоянную резиденцию, и город в некоторых хрониках стал именоваться Римом севера. В 1281 г. Гослар стал одним из учредителей Ганзы, несмотря на свою удаленность от Североморского региона, и процветал примерно до конца XVI столетия, когда началось его медленное увядание{846}
. Богатства города привлекали сюда лучших мастеров. В одном из храмов Гослара по сей день можно видеть романские фрески, созданные в начале XIII в., что производит невероятное впечатление в столь удаленном от Италии месте.Около 1260 г. серебро стали добывать в чешской Кутна-Горе, куда пришли работать немецкие шахтеры. В начале XIV в. здесь добывалось, по разным оценкам, до 20 или даже 30 тонн серебра в год, что составляло тогда почти половину европейской добычи. Обилие серебра обеспечивало стабильность местной валюты, что делало ее привлекательной на фоне обесценивавшихся валют других стран{847}
. Прага стала важнейшим центром торговли драгоценными металлами и одним из крупнейших городов Европы к северу от Альп{848}. В 1300 г. король Вацлав II создал в Кутна-Горе центральный монетный двор для чеканки пражского гроша. С этого времени начинается быстрое развитие города, признаки которого (роскошная готическая архитектура) можно наблюдать и сегодня. Знаменитая шахта «Осел» была в XVI в. самой глубокой в мире, однако постепенное исчерпание ресурсов привело Кутна-Гору к кризису, что выразилось, в частности, в прекращении строительства храма Святой Варвары, так и оставшегося незаконченным{849}.