Почему Россия отстала? Исторические события, повлиявшие на судьбу страны

Например, в Кастилии короли временами использовали принудительные займы. В 1255 г. кабальерос Вальядолида жаловались королю Альфонсу X на то, что его отец прибегал к подобной практике. На следующий год с такой же жалобой обратились горожане Ривадии. Альфонс X обещал не прибегать к подобным мерам. «Но в Партиды было включено положение, предусматривающее, что в некоторых случаях обычай и крайняя нужда могут заставить короля не обращаться к кортесам за разрешением на взимание тех или иных налогов»{438}. В общем, если нельзя, но очень хочется, то можно. Не лучше вели себя и итальянские города, которые в кризисные моменты заставляли своих жителей одалживать им деньги. Так, скажем, Сиена во время войны с Флоренцией в 1390–1391 гг. 20 раз залезала в карман бюргерам{439}. В Генуе первый принудительный заем, необходимый для войны, был размещен уже в 1221 г.

{440} Венеция перешла к принудительным займам в XV в., когда резко снизилась доходность городских облигаций{441}. А при английском короле Генрихе VIII парламент даже освободил монарха от обязанности возвращать кредиторам принудительно позаимствованные у них деньги{442}

. В XVII в. в Англии был случай, когда оппозиционера Джона Элиота посадили в тюрьму за отказ подписаться на правительственный заем{443}.

Но еще хуже было то, что банкиры сами стремились кредитовать разнообразных правителей ради крупного вознаграждения и возможности свободно вести деловые операции в их владениях. Занимаясь подобной деятельностью, они оказывались перед угрозой дефолта. Если монархи вдруг становились неплатежеспособными, их нельзя было отправить в тюрьму, лишить земель, дворцов, корон и скипетров. Правовая система могла худо-бедно защитить собственника лишь в отношениях с равным по статусу. Но короли не отвечали ни властью, ни имуществом по требованиям кредиторов. Они боялись лишь исчезновения источников будущих займов. Поэтому король отвечал по долгам обычно до тех пор, пока не обнаруживал альтернативного заимодавца. В Европе второй половины XIII в. действовало три группы кредиторов: евреи, тамплиеры и итальянцы, причем последние, в свою очередь, состояли из конкурирующих групп (ломбардцы, флорентийцы и др.). Как только монархам становилось ясно, что кредиторы взаимозаменяемы, появлялась возможность «кинуть» одних и опереться на других. В итоге дело заканчивалось банкротством предпринимателя, неосмотрительно вложившего свои деньги в столь рискованный бизнес. По этой причине исчез ряд крупных капиталов Средневековья.

Король Англии Эдуард I разорил банк Риккарди из Лукки, конфисковав в 1294 г. его активы. Фрескобальди из Флоренции обанкротились в 1311 г., когда финансовые трудности начались у Эдуарда II, а в 1341–1346 гг. настала очередь Барди и Перуцци{444}. Из-за банкротства таких влиятельных домов, как Барди, Перуцци и Аччайоли, в середине XIV в. фактически произошла полная смена структуры собственности во Флоренции. Эдуард III Английский, готовясь к началу Столетней войны, должен был влезть в крупные долги. Кредит ему предоставили эти три флорентийских дома, оговорив право распоряжения королевскими финансами. По словам одного современника, английские займы стоили целого королевства, а кроме того, флорентийцы кредитовали еще Анжуйскую династию, пытавшуюся бороться за Сицилию с Арагоном. В конечном счете Эдуард расплатиться не смог, поскольку война оказалась предприятием, неспособным принести выгоду в краткосрочной перспективе. Более того, по мере возрастания нужды в деньгах он шантажировал итальянцев, требуя от них новых кредитов под угрозой конфискации всего имущества. Перуцци и Аччайоли лопнули в 1343 г., Барди – в 1346 г.{445}[46]

Примерно в это же время обанкротились компании, кредитовавшие подготовку к войне французской короны{446}. Эти события открыли путь к формированию новых банкирских домов во Флоренции – в первую очередь дома Медичи.

После 1380 г. потерпели банкротство ведущие барселонские кредиторы, предоставлявшие деньги королям Арагона{447}. Но по-настоящему разрушительное воздействие на европейскую экономику оказало банкротство испанской короны в XVI в., которое коренным образом подорвало финансовую империю Фуггеров. С определенного момента сей аугсбургский дом стал делать свой бизнес в основном на кредитовании Габсбургов, привлекая для этого огромные средства, находившиеся в распоряжении кардинала Мельхиора фон Мекау, в том числе деньги Святого престола. Банкирская деятельность приносила огромные доходы, поскольку обеспечивалась не только возможностью эксплуатации серебряных рудников Европы, но и поставками драгоценных металлов из американских колоний Испании. В последние годы своей жизни Якоб Фуггер Богатый получал в среднем 15,7 % годовых{448}. Но рано или поздно подобная деловая удача должна была кончиться.