Почти счастливые женщины

– Марина! – решительно сказала я. – У меня нет возможности делать такие подарки! Ты понимаешь? И деньги мне нужны срочно. Даю тебе три дня на решение этого вопроса. – Встала и вышла из квартиры.

На лестничной клетке опустилась на ступеньки и заревела.

Я ей не верила. Совсем. Почему? Не знаю. Но точно не верила. Марина не была отпетой аферисткой, нет. Так, продать подороже – это да. Она называла это «крутиться». «Все крутятся, – говорила она. – Только вы с Шуркой как у Христа за пазухой. А у меня мужа нет, я женщина одинокая».

– И чем дело кончилось? – спросила Аля, исподтишка поглядывая на часы.

– А ничем. – ответила бабушка, закалывая шпильками волосы. – конечно, я оказалась права.

Но сначала Марина исчезла. Пошли слухи, что она лежит в неврологической клинике, у нее нервный срыв.

А во время ее лечения ее якобы ограбили – вскрыли квартиру и вынесли все самое ценное. Словом, наша бедная Марина осталась больной и нищей. Вот так.

Шурка настаивала на расследовании – у нее были такие возможности, муж-генерал точно помог бы.

Оказалось, что квартиру действительно вскрыли и что-то оттуда вынесли. Но Маринину опись мы, разумеется, не видели. И Шура в это не поверила – сказала, все сказки и все подстроено.

Я несколько раз Марине позвонила, но та разговаривала вяло и все твердила, что она страшно передо мной виновата, а отвечать ей теперь нечем – сама осталась нищенкой. А потом она перестала брать трубку. Я убеждала себя, что все, что она говорит, – правда. Ну не могла так поступить подруга, зная мою ситуацию! Не могла! Ну не зверь же она!

Я думала: ну неудобно человеку, стыдно, это все понятно. Не хочет общаться – не надо. И еще долго за нее переживала.

Нельзя иметь с друзьями денежных отношений – золотое правило. Как только вмешиваются деньги – считай, потерял друга.

Аля уже открыто смотрела на часы.

– Торопишься? – заметила ее нетерпение бабушка. – Не беспокойся, никуда твоя Оля не денется. Понимает ведь, что никто, кроме тебя, за ней не приедет.

Аля недовольно спросила:

– Все, ба? Я пошла?

– Подожди, я еще не договорила. Прошло около года, и вдруг звонит Шурка и орет: «Сволочь твоя Марина! Законченная мерзавка! Гадина просто!» Кричит, остановиться не может. Шурка вообще была хамоватой. Могла так отчихвостить – человек в обморок падал. Не дай бог ей попасть на язык! Я всегда смеялась: «Вот так твои деревенские корни и проявляются! Вот здесь ты и проколешься, графиня липовая!»

Наконец Шурка чуть успокоилась, и вот что я услышала.

Шурка оказалась в одной компании, а там девица какая-то малознакомая, чья-то любовница. А на этой девице… Ну ты поняла – мои браслет и кулон. И все сразу, как специально.

Шурка – баба хитрая. Подкатила к ней и начала разговор: ах, какие на вас драгоценности! Ах, какая старина, красота, просто полный восторг! И где, дорогая, вы, извиняюсь, это приобрели?

Та от счастья зарделась, от гордости чуть не распухла и говорит:

– Это жених мне подарил. – И кивает на своего любовника.

Жених, как же! Шурка еле сдержалась – знала она женишка этого! Жена и трое детей. И жена эта так крепко его держит за яйца – прости, Аля, – что тот и не рыпается. Баб-то меняет, а разводиться не думает.

А хитрая Шурка копает дальше:

– Ах, какой замечательный, щедрый мужчина ваш кавалер! И где же это он отыскал такую красоту? Как ему удалось?

– А у тетки одной, – просто так отвечает та. – Мы вместе там были накануне моего дня рождения. Подарок, понимаете?

– У тетки? – насторожилась Шурка. – А ее случайно не Мариной зовут?

– Да что я, помню? – удивилась девица. – Маленькая такая, жопастенькая. Кудрявая. Где-то в районе Таганки живет. Но точно не помню, мы же на автомобиле ехали, – добавила она.

А Шурка все не отставала – привязалась к девке, как банный лист. Уточнений хотела, уверенности. А вдруг совпадение?

– А картина там в прихожей была? Ну, большая такая картина, огромная! В широкой золоченной раме?

– Кажется, была, – нахмурила узкий лобик девица. – Да, вроде была. Прямо дверь открывается – и картина. А на картине эта тетка, жопастая. В смысле, хозяйка. Типа лежит на кушетке.

– На канапе, – растерянно поправила Шурка.

– Что? – не поняла девица.

Шурка махнула рукой и отошла.

Потом позвонила Марине.

А та от всего отказывается: ты психопатка, все врешь, ничего не докажешь и, вообще, пошла к черту.

Вот так, Аля. Поняла? А я Марину считала подругой. Много раз ей помогала, делилась с ней сокровенным. Жалела ее – как же, без мужа, жизнь все никак устроить не может, ребенок растет в другом городе.

А за что жалела, дура? За то, что та жила на полную катушку? А замуж она наверняка сама не хотела – хотя ныла на этот счет.

Но знаешь, что самое страшное? – Бабушка внимательно посмотрела на Алю. – Зачем она это сделала? Вот этот вопрос меня мучает всю жизнь, понимаешь? Уже давно нет Марины, нет и Шуры, обе ушли. Нет и моей дорогой Муси…