Под крылом Вишну

Вечером под открытым небом возле фабрики, где была построена сцена, состоялось короткое торжественное собрание и большой концерт. Ораторов было много, но они не утомили слушателей, говорили недолго и живо, не по бумажке. Наиболее серьезным было сообщение Девкоты. Цифры, факты… А остальные ораторы-непальцы, казалось, соревновались между собой в остроумии. И публика, сидящая на стульях и на земле, не раз громко смеялась. Министр промышленности вообще построил свою речь на шутках: «Сам я не курящий, но теперь, кажется, буду курить, потому что новая фабрика выпускает очень вкусные, хорошие сигареты» и т. д.

После речей, в которых упоминалась и бескорыстная помощь Советского Союза Непалу, и доходность фабрики, было награждение работников фабрики — участников недавних спортивных соревнований — подарками. (Прямо как на каком-нибудь заводе у нас дома!) Затем начались выступления артистов — приглашенных со стороны и артистов-любителей, своих фабричных. Публике очень нравились шуточные номера — пантомима, дурачества, фокусы. В заключение показали наш цветной фильм о Советском Союзе.

Мы смотрели на сцену, судорожно кутаясь в пыльники, не способные согреть. Непальцы, сидящие на земле, были одеты не теплее, но никто из них не думал покидать свое место и после того, как концерт кончился.

На другой день с утра мы поехали осматривать знаменитый храм Джанаки, или храм Сита-Рама, этого блюстителя былой славы Джанакпура.

В настоящее время Джанакпур — город и по непальским понятиям небольшой. «Небольшая деревня», — говорят о нем непальцы. Старинная его часть — всего одна улица, искривленная во всех трех измерениях. Почерневшие, прижавшиеся друг к другу типично непальские дома. Подкосы, нависшие крыши, маленькие окна с деревянными решетками. Торговая улица, где нижний этаж — сплошные двери. Другая часть города раскинулась широко, состоит из невзрачных домиков, не имеющих стиля. Кое-где стоят коттеджи, несколько искусственных прудов с разрушенными стенками, базарная улочка с кое-как построенными лавками, стоящими вкривь и вкось.

Если по базарной улице и старинной торговой мысленно провести условно прямые линии, то в их пересечении окажется обширная, ровная площадь, это площадь перед изумительным творением рук человеческих — храмом Джанаки.

Понятие «храм» здесь охватывает все священное место — крепость-монастырь с ее квадратным внутренним двором, где и стоит собственно храм Джанаки.

Трудно описывать такие сооружения, которые строились многие десятки лет. Некоторое представление об этом священном месте дает фотография фасада крепости. В Непале такой храм один, от типично непальского он далек. Когда смотришь на него, сразу представляется Северная Индия: ее бескрайнее чистое голубое небо, на фоне которого красуются высоко поднятые характерные купола, беседки, башенки величественных памятников архитектуры, оставшихся от времен владычества Великих Моголов — резиденция-крепость шахов Красный форт (в городах Агре и Дели), усыпальница Тадж Махал (г. Агра), усыпальница шаха Акбара и др. И здесь, в Джанакпуре, башни (правда, не такие легкие и прозрачные), накрытые «шляпой» с полями, фестоны на крыше, балконы и балкончики и галереи с тонкими колоннами, стрельчатые проемы входов, окон, ниш; цветная керамика, цветное стекло, искусный пестрый рисунок украшений и кружево решеток.

Сам храм Джанаки — это вычурная и пестрая постройка. За основу взят куб, который потом украшали всеми элементами восточной архитектуры и отделывали и цветным стеклом, и яркой цветной керамикой, и мозаикой, и узорными решетками до тех пор, пока хватало фантазии и пока ни на стенах, ни на крыше уж не оставалось места. Впрочем, по углам храма как-будто есть еще свободное место. Все четыре угла его резко выделяются среди сверкающей пестроты своей белизной. Углы храма словно четыре квадратные белоснежные башни под своим замысловатым куполом, облепленным украшениями. Башни двухэтажные, на каждом этаже с двух сторон стрельчатые ниши. Колонны между нишами и их верх имеют цветную отделку, но это не мешает «башням» оставаться белыми. При солнечном освещении белые части их нестерпимо сверкают, сами излучают свет, и лучшего украшения им не надо. Кроме того, они резко подчеркивают все богатство соседних украшений.

Внутри храм разделен на две части; переднюю, доступную свету и ветру, и заднюю — глухую, темную. Пол, стены и потолок облицованы прекрасно отполированным светлым мрамором. Пол уже сильно истерт босыми ногами посетителей, углы, которые служат местом для приношений богам, испачканы остатками пищи и птичьим пометом. С потолка свисают в обеих половинах огромные хрустальные люстры. А больше в храме ничего нет. Зато есть обитатели. В глубине храма на скрещенных ногах сидит длинноволосый садху, прямой и сосредоточенный, с потупленными глазами. Другой садху бойко подбегает к каждому из нас и просит пожертвовать на храм, протягивая черную чашку. По верху всех построек, как бывает обычно и в других священных местах, бегают ловкие обезьяны, а внизу ходят вялые, тощие собаки.