Под миртами Италии прекрасной

Впечатление миниатюрности и компактности Лукки возникает благодаря тому, что старая часть города обнесена крепостной стеной, протяженность которой составляет лишь немногим более четырех километров (4195 метров — не преминут уточнить старожилы). К тому же перед стенами лежат широкие газоны, а поверх дублирующей их с внутренней стороны земляной насыпи растут вековые деревья. Это тройное кольцо — зеленые травяные газоны, красная кирпичная стена и тенистая аллея над нею — словно отодвигает, изолирует исторический центр города от новых кварталов. Оно действительно защитило его от урбанистических новаций. Старая Лукка и сегодня являет собой лабиринт узеньких улочек, приводящих на небольшие площади, застроенные то суровыми средневековыми домами-башнями, то великолепными, но тоже не слишком большими дворцами и церквами эпохи Возрождения. Единственное более или менее крупное новшество внутри городских стен — площадь Наполеона — относится к первому десятилетию прошлого века.

В образующем одну из сторон этой площади дворце размещаются административные службы. Там я и встретился с Джанфранко Чиарделлой, с которым до этого лишь говорил по телефону, прося прислать журнал «Провинча ди Лукка» с публикацией Дж. Арриги. Молодой, энергичный и любезный, теперь он познакомил меня с ним, представил в городской библиотеке, местном филиале Государственного архива, а затем и в доме потомков нотариуса и доверенного лица Боччеллы — профессора Пьерфранко Динуччи.

В публикации Дж. Арриги приводился краткий список литературы, посвященной Боччелле. Эти издания, начиная с брошюрки «На смерть Маркиза Чезаре Боччеллы. Слово, произнесенное приходским священником Сан Джусто ди Бранколли», напечатанной в архиепископской типографии в Лукке в 1877 году, пожалуй, даже в Италии в другом городе и не найдешь. Выяснилось, однако, что имя Боччеллы встречается в книгах, посвященных истории Лукки и католическому движению в Тоскане прошлого века. В основном это тоже местные, вышедшие небольшими тиражами издания. Правда, теперь мы располагаем и биографической статьей о Боччелле, которой так не хватало пушкинисту Щеголеву. Она содержится в новом, капитальном, рассчитанном не на одно десятилетие издании — «Биографический словарь итальянцев» (его полноте можно только позавидовать — к началу 1988 года вышел XXXIV том, не исчерпавший еще всех фамилий итальянских писателей, художников, ученых, политических и общественных деятелей, чьи фамилии начинаются на «D» — четвертую букву итальянского алфавита!)

…Маркиз Чезаре Габриеле Боччелла (таково его полное имя) родился в Лукке 25 марта 1810 года. Его отец Кристофоро Боччелла был не чужд литературных и философических занятий, увлекался французскими просветителями. В архиве я обнаружил рукопись переведенной им в 1809 году трагедии Вольтера «Орест». Видимо, Чезаре унаследовал от отца его увлечения. Позже он признавался, что не избежал в молодости «бесчисленных соблазнов рационализма, прошел через скептицизм и деизм» (здесь уместно вспомнить его рассуждения о «религиозных и социальных сомнениях» Байрона и Пушкина). Окончив в 1825 году в Парме содержавшийся монахами-бенедиктинцами колледж, он едет во Францию, в Монпелье, где пополняет свое образование. Затем много путешествует — Англия, Испания, Германия, Австрия и, как утверждают его биографы, Россия.

Упоминание России, кажется, подтверждает возможность встречи Боччеллы с Пушкиным. Но никаких подробностей, связанных с этой поездкой, я не обнаружил. Если она действительно состоялась, то должна была произойти до 1830 года.

На рубеже двадцатых — тридцатых годов Боччелла входит в свиту герцога Карла-Людовика из династии Пармских Бурбонов, которые временно царствуют в Лукке.

Здесь придется сделать экскурс в историю. До самого конца XVIII века Лукка была столицей маленькой аристократической республики, сохранявшей независимость от Великого герцогства Тосканского. Но когда до Апеннинского полуострова докатились потрясения, сопровождавшие Французскую революцию, Лукка, как и вся Тоскана, оказалась оккупированной французами. Произошло это в 1799 году. После провозглашения Наполеона императором Лукка объявляется княжеством, на престол которого посажены выходец из знатной корсиканской семьи Феличе Бачокки и его жена Элиза — старшая сестра Наполеона. Помните фразу, с которой начинается «Война и мир» Толстого? «Ну, князь, Генуя и Лукка поместья фамилии Бонарате…» — говорила в июле 1805 года фрейлина Анна Павловна Шерер, не без основания полагавшая, что теперь война России с Францией неизбежна. Так оно и произошло, хотя, конечно, не только из-за Генуи и Лукки. Решающую в той войне битву при Аустерлице выиграл, как известно, Наполеон.

Вскоре Элиза Бачокки становится великой герцогиней Тосканской, но сохраняет за собой и титул княгини Луккской. Это означает, что формально Лукка остается самостоятельным государством, хотя фактически, как и Великое герцогство, управляется из Парижа.