Под тенью века. С. Н. Дурылин в воспоминаниях, письмах, документах

Годы 1934–1954 были самыми плодотворными в творчестве Дурылина — им опубликовано 880 работ. Рекордным был 1938-й — 124 публикации. И это не считая работ, которые писались в служебном порядке и остались в машинописном варианте, статьи в газетах, рецензии, а также то, что писал «в стол». К сожалению, осталось неоконченным исследование «Пушкин и Грибоедов: „Борис Годунов“ и „Горе от ума“. К истории творческой взаимности». В 1940 году, работая над книгой «Островский и русская действительность», Дурылин собрал большое количество репродукций картин художников, изображавших ту же действительность, что и Островский: Федотова, Пукирева, Корзухина, Журавлева, Юшанова, А. Морозова, Шмелькова, Соломаткина, Неврева и других. Но и эта работа осталась неоконченной.

Болшевский период жизни Дурылина — это его «труды и дни», каждая книга — страница его биографии, человека, писателя, ученого. Почти совсем нет документов, рассказывающих о жизни духа, как это было до 1930–1933 годов. Письма в основном носят деловой и творческий характер. Дневников Дурылин больше не ведет. Духовная жизнь остается по-прежнему насыщенной, но теперь она не нуждается в письменном изложении, разговоры с близкими людьми ведутся при встречах.

В Доме ученых, Клубе писателей, в МГУ, в Театральном обществе, в ЦДРИ и в других аудиториях С. Н. Дурылин читает лекции о писателях, артистах, художниках… В Доме ученых Дурылин ведет семинар по истории русского театра, а в лектории МГУ читает курс лекций на эту тему. Угол зрения, под которым он ее рассматривает, сформулирован в названии одной из его статей: «МХАТ и Малый театр как носители русской национальной традиции». Циклами лекций откликается он на юбилеи. Широк охват тем его докладов, но, к сожалению, они в большинстве своем не опубликованы. В значительной степени виной тому нелюбовь его к Гуттенбергу — не стремился он публиковать свои работы, да и не умел сам «устраивать» их в печати. В своих исследованиях Дурылин свободно перемещается из века в век, из одной страны в другую, из одного вида искусства к другому. Литература, театр, живопись, музыка, архитектура — все составляло его профессиональный интерес, и знания были глубокими.

О литературоведческих и театроведческих работах Дурылина рассказывают его сослуживцы. А о художественных произведениях они не могли рассказать, т. к. знакомы с ними не были. О них, и то не о всех, знали только некоторые близкие люди (Нестеров, Гениева, Перцов). Лишь с 2008 года начали публиковать прозу Дурылина и его духовные стихи, много лет лежавшие в рукописях. Религиозная тема пронизывает почти все художественные произведения Дурылина: «Колокола (хроника)», «Сударь Кот. Семейная повесть», «Жалостник», «Троицын день», «Николин труд», «Три беса. Старинный триптих», «Крестная», «Сладость ангелов», «Грех земле», «В те дни» и др. Он пишет о борьбе темных и светлых сил за душу человека, о трудностях на пути к Богу. Сетует, что русские писатели, за исключением Достоевского и Лескова, ничего не написали о «верующем русском народе <…> живущем в Церкви и церковно укрепляющем себя молитвой, просветляющем себя верой в Христа».

Духовные стихи «Никола на Руси», «Ангел благого молчания», «Св. Себастьян», «Сорок мучеников», «Власий», «Тимофей, иже в символех», «Семь спящих отроков», «Вешнему Николе», «Св. Серафим Саровский» и многие другие в наши дни публикуются в разных изданиях. Неоконченными остались циклы «Старая Москва», «Народный календарь». В своих письмах и записках Сергей Николаевич почти всегда помечал, в день какого праздника это написано.

В Болшеве Дурылин был так загружен работой «для хлеба» (юбилейные статьи), работой в научных институтах, преподаванием, чтением докладов и лекций, что совсем не оставалось времени для своего творчества. А сколько замечательной прозы он мог бы написать!

Отдавая себе отчет в подспудности трудов о Леонтьеве, Розанове, Лескове, славянофилах И. С. Аксакове, И. В. Киреевском, Ю. Ф. Самарине, А. С. Хомякове, Дурылин продолжает работать над ними, собирать о них материалы и систематизировать их. «В стол» пишет книгу о Нестерове.

Дурылин С. Н. составил огромную «папкотеку», в которую собирал материалы по темам, персоналиям, театрам, спектаклям. Его папкотека насчитывала несколько сот толстых папок. В частности, он собрал архивы В. М. Гаршина, К. Н. Леонтьева, П. П. Перцова, М. В. Нестерова, М. Н. Ермоловой и др. О художнике М. В. Нестерове у него было более 50 папок, о М. Н. Ермоловой — более 20. Папками были заполнены три шкафа и полки под потолком по длине всего коридора.