Подарок из страны специй

«Дорогие ребятки!

Мне позвонила Алла – только сегодня пришла записка для меня от Демы! Я ее пока не читал, но очень рад, так что пишу это письмо, не зная содержания вашего послания.

В Москве встала зима, снега, правда, почти нет. У меня все как водится – служебная круговерть, бесконечные дни рождения – декабрь в этом отношении весьма напряженный месяц. Стараюсь бегать кроссы с Олей и с Булей, это хоть и помогает разгрузиться, но давление все равно скачет. Скриплю, но бегу.

Меня со всех сторон одолевают проблемы, к счастью, не по линии работы. Во-первых, надо делать ремонт в квартире, во-вторых, по-серьезному заняться дачей – постепенно власти подбираются к ней, ведь она как бы второе жилье, что не положено, хотя к самому факту владения претензий нет. В самом худшем случае предложат продать. Вот и приходится устраивать жену и сына директора совхоза на работу и крутиться, крутиться.

Шлю к Новому году селедку и красную икру. Надеюсь, что придется к столу, хотелось бы, чтобы все радостно было у вас в этот вечер.

Есть просьбы, и, к сожалению, важные.

Во-первых, лекарство от давления. Последний раз я получал лекарство от вас за месяц до моего отпуска, запасы кончаются.

Во-вторых, можно ли купить ножницы и машинку (ручную, не механическую) для стрижки пуделей. Проблема вот в чем. Оля здорово стрижет, и в собачьем клубе есть постоянная нужда. 15 руб. сеанс. Но нет инструментов, а это могло бы стать стойким заработком.

И конечно, если можно было бы получить порцию декоративных ниток для украшения одежды. Катюша знает, о чем идет речь, это было бы прекрасно! Проблема тоже серьезная, так как от этого косвенно зависят доходы.

Милые мои ребятки, мы вас любим, всегда с вами!

Не забывайте нас, крепко целую!

Большие приветы от многочисленных общих знакомых!

Целую, папа Владик».

Целый день ушел на съемки, замену потекшего у камеры аккумулятора, снова на съемки… Катя до конца не понимала, решится ли она на то, что ей сказала тибетка, и в результате на то, что она сама себе придумала, невозможно устав от «режима ожидания». Хотя прекрасно понимала, что устала скорее не от тяжкой ноши, которая давила и почти не давала вздохнуть, а от самой себя. Кто-то бы смирился – ну нет детей и нет, значит, Бог не дает… Но смириться Катя не могла. Она все придумывала и придумывала себе препятствия, которые должна будет преодолеть, лишь бы наконец забеременеть. Это была настоящая одержимость, зацикленность, все остальные ее проблемы давно отошли на второй план. И вот теперь решила, что обязательно войдет в реку, от уверенности или отчаяния – неважно, главное, сакральный ритуал должен быть соблюден! Иначе к чему тогда все эти мысли и разговоры, если она не способна сделать этот простой, как ей казалось, шаг?