Подарок из страны специй

– Пятьдесят один! Обещали же не больше сорока… – Катя спросонья и от ужаса, что услышала, выпучила глаза. – Как в такую жару тут жить? Это ж как на другой планете.

– А что мы с этим можем сделать? Разве что не выходить из самолета и улететь обратно, – резонно заметил Дементий и приобнял жену. – Пойдем, интересно же!

Толпа в проходе зашевелилась, собирая вещи, загудела и двинулась наружу.

Вышли, вернее, сделали первый шаг по трапу, и Кате показалось, что в легкие вместо воздуха ворвалась тягучая кипящая жидкость. Еле-еле, почти не дыша, Катя с Дементием добрались до здания аэропорта. На высоком потолке зала прилета нехотя крутились крупные фены, перелопачивая духоту и обдавая взмокших людей горячими, как из сопла реактивных двигателей, потоками. Большая толпа пассажиров стояла у хилой стоечки с надписью «Не индийцы», и вот наконец настала их очередь. Статный усатый офицер в чалме цвета хаки и разнокалиберных золотых висюльках на мундире, прямо как из фильма-сказки, внимательно все выслушав – что, куда, откуда, – шлепнул печатью с индийским трехглавым львом, качнул головой и показал рукой в сторону выхода.

Вот он, наш маленький двор. В глубине – балкон повара Камчи, а домик, где мы живем, слева

Народа вокруг было много: семьи на чемоданах, дети, старики, громоздкие баулы, белые одежды – создавалось ощущение, что все по-срочному эвакуируются из этой жуткой жары, которую человеку выдержать просто не под силу, а Катя с мужем вот приехали проверить свои возможности. Чем-то неотвратимо пахло. И совершенно не дышалось. Вернее, организм делал привычные движения, но никакого воздуха при этом не получал. От усталости ноги уже не держали. Хотелось просто лечь и заплакать.

Их встретил приветливый мальчик из консульства, помог найти багаж и повез по непроснувшемуся городу в посольскую гостиничку. Поселили их в крохотном, но вполне чистеньком однокомнатном номере с большим количеством крупных полосатых мокриц в ванной, которые сильно удивились приходу людей и сначала бросились врассыпную, но потом осмелели и с любопытством подползали к ногам, когда кто-то входил в их мокрицино царство. Почти всю комнату сразу забили коробками и чемоданами, но было уже все равно – оба путешественника уснули как убитые.

Пробуждение было ужасным. Кто-то за дверью громко и истошно кричал непонятное.

– Мис-ми-и-и-ит, мис-ми-и-и-ит!

Кого звал этот страшный человек за дверью и был ли это вообще человек? Как такие крики могли раздаваться в гостинице при советском посольстве и где полиция? Все это было безответно, особенно спросонья, но крики продолжались и даже приближались с каждой секундой. И вот уже послышались прямо под дверью:

– Мис-ми-и-и-ит, мис-ми-и-и-ит! – в очередной раз раздалось в коридоре в опасной от них близости, и в номер резко постучали.

Дементий, русский богатырь, добрый молодец, орел, косая сажень в плечах и прочая, и прочая, и прочая, с некоторой опаской, но все же решил поинтересоваться, что там, за дверью, происходит, кто кричит, кого спасать, и заодно от непрошеного индийского гостя защитить свою молодую жену. Старый разболтанный замок долго не поддавался, и храбрец, пыхтя у двери, уже подрастерял свой боевой настрой. Но вот наконец засов открылся.

За дверью стоял потный, лоснящийся индиец с очень жирно смазанными чернющими волосами. Вид у него был довольно пугающий и достаточно отталкивающий. Он весь был обвешан корзинами – маленькими, большими, всякими. Но самое неприятное, что, как только перед ним открылась дверь, в комнату проник омерзительный запах тухлятины, который источали не то его корзины, не то лично он сам. Катя не столько испугалась, сколько расстроилась, что проветрить комнату она не сможет – окна на пятидесятиградусной жаре открывать нельзя. Поэтому дверь нужно было закрыть как можно быстрее.

– Мис-ми-и-и-ит, мис-ми-и-и-ит! – пояснил пришелец, подняв к носу Дементия одну из корзинок, стыдливо прикрытую грязной тряпкой. Но, увидав полное непонимание клиента и его брезгливо наморщенный нос, сам решительно откинул покрывальце и, явно гордясь, продемонстрировал подвяленные на жаре и потрепанные временем неровно нарезанные шматы чьего-то сочащегося черной сукровицей мяса. Вид мяса восторга не вызвал, как и вид торговца. В нос ударил едкий, не сравнимый ни с чем аммиачный запах.

– Ми-и-ит, – повторил он, отогнал от товара мух и для верности перевел на русский: – Миаса…

Такого «миаса» точно не хотелось. Хотелось срочно захлопнуть дверь и стать вегетарианцем.

– Какая жуть! Что за вонища! – На пороге появилась взбудораженная Катя. – Господи, он этим еще и торгует? Чем тут только не пахнет…