Подкидыш

—  Папа верно говорил, у тебя нет естественнонаучного мышления,— сердился Глеб.— При чем тут жулики? Наука на честное слово не верит! Нужен опыт!

—  Ладно, хватит опытов, у меня идея,— сказала Лиля.

— Да подожди ты со своей идеей! Ивасик, сообщай, что

говорит Завря. А ты, Вова, записывай.

—  Завря спрашивает, почему вы так кричите.

—  Да не выдумывай ты, бррат!

—  Вова, пиши!

—  Пусть Ивасик уйдет на улицу, там уж за машинами даже свиста не услышишь.

—  А вот услышу.

—  Давайте проверим, услышит или нет. Это уже будет на­стоящий опыт!

—  Ти-хо! — скомандовал Глеб, обрывая гам.— Тихо, что вы, в самом деле, все галдите! Объясни, Ивась, как ты научил­ся понимать Заврю.

—  Почем я знаю. Ты же вот тоже научился понимать че­ловечью речь, хотя сначала ничего не понимал.

—  Когда это Глеб ничего не понимал? — сказал укориз­ненно Вова.

—  Когда был младенцем.

—  Ты задаешь сложный вопрос,— сказал важно Глеб.— Мозг растет у младенца и обучается.

Ивасик подумал:

—  Может, у меня тоже еще растет мозг?

—  У тебя растет, а у меня нет? — обиделся Вова.

—  Глеб,— нашелся Ивасик,— а как же мама понимала Во­ву, когда он совсем непонятно говорил?

—  А ты — понятно? — опять обиделся Вова.

—  Да тихо же! Никакого исследования не дадут провести! Конечно, у мамы мозг уже не растет. Но она понимает, потому что мама.

—  А я — друг.

—  Мама-завр,— вставил Вова, который все еще обижался.

—  Вова, я тебя уволю с младшего сотрудника — от одна морока.

—  Ой, как вы надоели мне все,— сказал Вова, но вмешиваться перестал.

—  И потом,— продолжил свою мысль Глеб,— Вова же говорил такие же слова, как все русские, только своими бу вами.

—  Так и Завря,— кивнул Ивасик.

—  Ну-ну! — прикрикнула Лиля.

— Так и Завря,— повторил Ивасик.— Он говорит такие же слова, как и мы,— а откуда ему знать другие слова, правда же? Такие же самые слова только своими буквами...

—  Звуками,— поправил старший брат.

—  Ну, звуками, только у него звуки не звучат, а свистят и щелкают.

—  Все равно звуки, только фрикативные.

Глеб задумался и стал расхаживать по комнате, обдумы­вая что-то. Завря побежал за ним, наклонившись вперед, но при этом заложив ручки за спину, как Глеб. Младшие Гвилизовы расхохотались.

—  Что я хочу сказать? — молвил Глеб.— Мы не с того начинаем. Прежде всего на эксперименте надо проверить, ра­зумей ли вообще Завря.

—  Может, тебя, Глеб, проверить? — обиделся за своего дру­га Ивасик. — Так и знай, мм с Заврей в твоем опыте участво­вать не будем.

—  Не слушай его, Завря, мм сыграем в интересную игру — обратился к самому Завре Глеб. И ни до кого не дошло в пылу споров и мыслей, что Глеб сам обращается к Завре, уве­ренный, что тот его поймет и отзовется и что это и есть самый точный опыт.

Складки на ушах Заври зашевелйлись, он подвинулся бли­же к Глебу, наклонил голову, гребешки на его темени раздви­нулись, и сверкнул третий глаз. Потом Завря поднял голову и уставился своими большими раскосыми глазами на Глеба, а длинный его рот собрался в трубочку и вытянулся впе­ред — так Завря улыбался.

По команде Глеба все, и даже Ивасик, стали стаскивать на середину комнаты чемоданы, ящики, диванные подушки, из которых Глеб соорудил что-то вроде лабиринта, но так, что по­средине была дыра, которую видел Завря.

— Это настоящий эксперимент,— сказал важно Глеб. — Я читал о нем вчера, только с утра забыл.

Младшие выжидательно молчали. Глеб показал Завре тю­бик с его любимым сыром, а потом потихоньку двинулся в дальний край лабиринта и вышел в соседнюю комнату. Зав­ря тут же раздвинул чемоданы и подушки и побежал следом за Глебом в соседнюю комнату.

— Ну и эксперимент, — сказала презрительно Лиля. — Те­перь ты понимаешь, Глеб, кто из вас разумный, а кто нет: ты или Завря. Если бы ты вечно не думал о своих экспери

ментах и законах, ты бы давно заметил, что Ивась играет с Заврей в самые настоящие прятки. А то — подумаешь! — ширма и лабиринт. Квартира-то у нас — хо-хо какой лаби­ринт, а Завря Ивасика не раз находит!

—  А если,— сказал задумчиво Вова,— если намотать паклю на обруч, поджечь ее и показать Завре, чтобы он быст­ро прыгнул сквозь горящий круг.

—  Еще чего! — возмутился Ивасик.— Ты вот сам прыгни, Вова.

—  Да,— сказала Лиля,— собаки прыгают, потому что они умные, а кошки нет — у них не хватает извилин.

— Собаки прыгают от любви,— сказал задумчиво Ива­сик. — А кошки гордые — они прыгать не станут.

—  Вот и давайте проверим,— стоял на своем Вова,— гор­дый Завря или нет.

—  Только бессовестные люди проверяют на опытах лю­бовь, — сказал убежденно Ивасик.

—  Ну, так будем опыт делать? — спросил невозмутимо Вова, и тогда Ивасик не выдержал и дал ему затрещину. Вова заорал во все горло, Глеб растащил братьев, а Лиля даже не обратила внимания.

—  Замолчите, надоели,— сказала она.— Ивась, лучше по­моги мне. Завря, иди сюда, Завря. Завренька, назови себя, скажи: «Завря».

Завря свистнул и фыркнул.

— Он сказал,— подтвердил Ивасик.

—  Скажи: «Иди».

Завря щелкнул.

—  Скажи: «Идите».

Завря щелкнул и свистнул.

—  Скажи: «Принесите чашку».

Завря фыркнул, щелкнул, свистнул и полусвистнул-полущелкнул, а потом пошипел.