Подкидыш

—  Но ведь он же из камня вылупился,— все-таки не выдер­жал Вова. — Разве так с разведчиками бывает? Какой же это связной, если он еще, может, ребенок!

—  Это он такую форму принял: вылупившегося. А потом в своем номере с кубом света рассекретился, и его временно отозвали.

—  А чего он в бассейн лез? — у Вовы все-таки был очень трезвый и критический склад ума, и он никак не мог сдер­жаться и не перебивать Глеба.

Но Глеб не обращал на него внимания. Он продолжал, рас­хаживая по комнате:

—  Я же говорил, что мы имеем дело с межпланетными кон­тактами! Может, этот камень сам вышел на меня.

—  Как это — вышел? Без ног?

—  Я в переносном смысле. Вышел на меня для связи. Обна­ружил себя, чтобы приковать мое внимание. Да, если быть очень наблюдательным...

—  Это базар! — вдруг сказала Лиля, внимательно, так и этак рассматривая листок бумаги.

Братья уставились на нее в полном недоумении.

—  Это базар,— повторила она.— Знаете, с какой сторо­ны? — «со стороны техникума. Смотрите, вот это автобусная остановка, а это... «Инопланетный центр, инопланетный центр»! — вдруг передразнила она Глеба.— Знаете, что такое «Центра»? Это «Центральный рынок»! Там у входа два раза написано.

Почему же в письме не «рынок», а только «центра» на­писано?

— Да потому, что дальше деревья скрывают!

— А «земляне»?

Афиша. И не «та»: бета-мета, а конец слова «группа». «Группа ЗЕМЛЯНЕ» — большая афиша, не помните, что ли? Во Дворце спорта выступают.

—  Мог бы полностью «группа» написать,— проворчал Вова.

—  Как видел, так и нарисовал.

—  Едем! закричал Ивасик.— Может, он и сейчас там.

—  Да, нужно ехать на место происшествия,— согласился Глеб, под обычной значительностью пряча некоторое смуще­ние, что Лиля оказалась проницательнее его.

—  Да что вы всё «ехать да ехать»! Раз он не разведчик, сам придет, — молвил Вова, которому немного надоела суета последних дней.

Но, когда сестра и братья выскочили за дверь, двинулся, пожав плечами, вслед за ними.

Они обежали базар. Да, Лиля была права, на этой приба- зарной площади день или два назад был Завря — все совпа­дало. Они даже нашли место, с которого он смотрел. Но, кого они ни расспрашивали, никто здесь не видел Заврю: ни вчера, ни позавчера, ни два дня назад.

—  Завря! Завря! — жалобно взывал Ивасик, стоя на этом месте.

—  Нужно посмотреть почтовый штемпель,— сказал вдруг Вова.

Бросились домой, к конверту. А штемпеля-то и не было на конверте.

—  Что это значит? — оторопело спросил Ивасик.

—  А то и значит, что он, наверное, сам бросил его в поч­товый ящик.

Установили дежурство у почтового ящика. Круглосуточ­ное. И никаких результатов — только жильцов и почтальоншу пугали.

—  Да не надо его сторожить! — чуть не плача, сказал Ива­сик. — Вот увидите, если мы не будем сторожить, он быстрее объявится.

СРАЖЕНИЕ У САРАЯ

И правда, через день они вынули из ящика новое послание Заври.

—  Ну, что там? — спросила бабушка Нина, которой, честно говоря, было не по себе, что пятый их «ребенок» больше не­дели скитается где-то, наверное, голодный.

Но что в письме, сказать было трудно. Во всяком случае, на этот раз письмо было цветное и красочное.

-  Он не у меня стянул фломастеры? — забеспокоился Вова.

Но никто ему не ответил — все пытались понять, что изо­бразил на этот раз Завря.

Судя по соборному куполу, это опять был базар, но те­перь уже непонятно, с какого места смотрел на него Завря. Рисунки были явно с натуры, но увиденной так, словно на гла­зах у Заври были шарообразные очки.

Кто из ребят не знал базарной площади! И трамвайный путь с кольцом у скобяного магазина, и собор с золотыми куполами, и ворота с будочкой контролера, и там, за ворота­ми, ряды шумных торговцев. Все это Завря нарисовал, но, как уже было сказано, так, словно на глазах у него были шаро­образные очки. Прямо из соборного купола торчал квадратный голубой дорожный знак с красной поперечной чертой. Сквозь колокольню просовывалась бабушка с мешком яблок, причем яблоки еще плавали и сбоку, над головой бабуси, а между яблок летели два сизых голубя. Трамвайный путь обрывался у автомата газводы, а стакан стоял на голове вагоновожа­того. Не забыл Завря нарисовать и пузырьки, и даже саму газированную воду, вот только пузырьками почему-то играли две странные бородатые не то кошки, не то ящерицы. Сама же вода то ли стояла возле столба со знаком перехода, то ли висела на столбе, а там, где поперек дороги обычно бывает белая «зебра», Завря написал: «ШПЧК».

—  Он сумасшедший, — сказал папа, который тоже рассмат­ривал послание.— Или у него расстроился центр зрения и каждый глаз видит свое.

—  Особенно третий, — сказал серьезно Вова.

— Вот и решетка тут во всю длину, — растерянно при­бавила Лиля.

В самом деле, прутья решетки занимали почти весь рису-

нок-послание, и никто не мог сообразить, что это такое, где такое на базаре. Догадался Ивасик:

—  Да это же решетка для стока воды!