Подмена

— Я порезалась сама, когда напала на них, — сильные пальцы резкими движениями массировали кожу головы, промывая волосы. Я, не скрывая, застонала от кайфа, и Грегордиан замер. Черт, наверное, мне стоило держать язык за зубами. Эти хийсы уже мертвее не бывает, а я еще могу нажить проблем на свою голову из-за глупого правдолюбия.

— У меня неприятности? — прошептала, опасаясь повернутся, но тут руки мужчины спустились к плечам, и он стал намыливать мое тело.

— Ты не приглашала их в свою постель, — не вопрос.

— Нет. Как ты узнал? Посчитал ленты в шкафу? — ладони обхватили мою грудь, быстро намыливая, и я прикусила губу, стараясь просто не откинуться на Грегордиана спиной в поисках большего контакта.

С каждой минутой прикосновения Грегордиана становились все торопливее. При этом ничего похожего на ласку или стремление разжечь меня. Скупые потирания и скольжения, рассчитанные только на то, чтобы тщательно смыть всю кровь. Могло показаться, что он вообще остался равнодушен, если бы его не выдавало все более рваное дыхание, а гладкая горячая головка его эрекции то и дело не тыкалась в мою поясницу. Но мне не нужно было даже этого подтверждения или дополнительной стимуляции. Просто ощущения его близости и сдержанных скольжений пальцев вкупе с оставшимся в крови адреналином было и так более чем достаточно для того, чтобы начало потряхивать от разрядов чистого возбуждения.

— Нет. Там я лишь увидел подтверждение. — Руки на моей спине, ниже, стремительно сжимали и потирали ягодицы. Пальцы одной чуть проскользнули между ними, и я вся сотряслась от необходимости прогнуться, вынуждая их оказаться немного дальше. Там, где мне нужно сейчас.

Но Грегордиан словно нарочно быстро переместил ладони на мой живот, порождая во мне приступ крайней досады. Да какого черта! Как будто я не знаю, к чему все это идет! И мне было плевать на моральную сторону, на то, что мне вроде как нужно было испытывать некую степень вины из-за двух смертей, случившихся только что, или будущие сожаления о демонстрации собственной перед ним уязвимости. Пусть просто даст нам обоим желаемое, а потерзаюсь я потом наедине с собой!

— А если бы тот, кто это сделал, догадался забрать мои ленты, у меня были бы неприятности? — я тру лоб, стараясь сосредоточиться.

— Нет. На тех, что были на двери, не было твоего следа. Ты к ним не прикасалась, а значит, никак не могла повесить туда. Неприятности у тебя были бы, если бы я застал тебя наслаждающейся обществом этих хийсов.

Тогда все же хорошо, что я ими не наслаждалась. Чего не сказать о твоем, деспот. Хотя это нисколько не отменяет того, как я тебя ненавижу за все-все-все. И за это промедление в частности.

— Но кто это сделал и зачем, если тебе достаточно было коснуться этих проклятых тряпок, чтобы разобраться?

— Кто — к утру выяснит Лугус, иначе он за все в ответе. А зачем… Обычно я не слишком склонен разбираться, Эдна. Тебе это тоже, кстати, стоит учесть! — А то я уже и так этого не поняла.

— Значит, наказывать меня ты не будешь? — я нахально толкнулась задом к нему и потерлась, откровенно провоцируя. Ну почему именно он должен так правильно и восхитительно ощущаться всем моим существом даже при таком незначительном контакте?!

— Почему же, буду! — хмыкнул Грегордиан и, развернув, толкает спиной к стене, — Ты будешь наказана тем, что теперь постоянно будешь жить со мной и делать все, что я пожелаю, и не только ночью!

Он присел на корточки и провел мыльными руками по моим ногам и между ними, смывая остатки подсохшей крови, а я откинула голову на стену, не в силах смотреть на его голову так близко от места, где все уже пульсировало, нуждаясь в нем.

— Могло быть и хуже, — пробормотала я черному потолку, стоически борясь с агрессивным желанием грубо обхватить его затылок и уткнуть… и тут же захлебываюсь стоном, когда деспот не церемонясь закинул мою ногу себе на плечо и без всяких поддразниваний и предупреждений буквально впился ртом в мои складки.

Я моментально потерялась в пространстве и попыталась схватиться за его голову, но мои ладони отозвались болью, когда ранки наткнулись на жесткий ежик его волос. Вскрикнула, и Грегордиан резко отстранился, глядя на меня с выражением, очень похожим на гнев.

— Ладони на стену. Сейчас же! — рыкнул он и тут же вернулся к начатому.

Ох, и я более чем готова подчиниться, лишь бы он продолжил как можно быстрее. В этот раз никаких растягиваний и садистских остановок. Рот Грегордиана и его пальцы откровенно работали на максимально скорый результат. А этот мужчина добивается чего хочет. Меня накрыла ослепительно белая оргазменная слепота, я заорала и заколотила по стене, не щадя больных ладоней, переживая мощный финал. Не давая мне хоть немного отойти, Грегордиан поднялся, прижимая меня к перегородке, чтобы просто не рухнула к его ногам.

— Обхвати меня за шею! — отрывисто приказал он, вскидывая по своему телу. — Ладони береги!