Подписчики

Подошел Мэнни и положил руки на плечи сыну.

— Итак, пока ничего не известно, — обратился он ко всем присутствующим. — Электричество есть, но что-то произошло со временем. На всех часах шесть-шесть-шесть. Интернета нет, телевизор не показывает. Всякие гаджеты просто… зависли. Телефон случайно ни у кого не ожил?

Все жадно поводили пальцами по экранам телефонов и покачали головами. Нет.

— К счастью для всех нас, — бодро сказал Мэнни, — я старомоден и еще пользуюсь стационарным телефоном. Вызову копов, пусть разбираются, что происходит. — Он приложил к уху трубку висящего на стене телефона, нахмурился и тихо повесил ее обратно.

— Мисс, — мягко окликнул Орлу мужской голос, — хотите сесть?

Орла обернулась. В каминном кресле с накинутой на спинку кружевной салфеткой расположился широкоплечий белый мужчина со спокойными, широко расставленными глазами за очками в серебристой оправе. Из расстегнутого ворота мятой белой рубашки выглядывал край пожелтевшей майки и рыжеватые курчавые волосы на груди. Орла не сразу узнала его: это был украинец из пентхауса, в чьем садике они с Флосс когда-то давно пили — Флосс придавала уверенности безупречная задница, а Орле придавала уверенности Флосс. Она поблагодарила украинца и села в предложенное кресло.

Послышался слабый стук в дверь. Все обернулись. Мэнни посмотрел в глазок и, качая головой, отпер дверь. Орла услышала, как он говорит:

— Извините. Я пускаю только жителей этого дома.

— Понимаю, — ответил женский голос. — Но я ненадолго, только погреться. Я живу на Статен-Айленде и не могу попасть домой. Транспорт не ходит. Ни автобусы, ни метро. Туннели и мосты тоже закрыты. Никому не разрешают выходить на улицы.

— Правда, что ли? — прошептал кто-то позади Орлы. — Ужас какой.

— Не могу, — ответил Мэнни.

— Пожалуйста.

Голос женщины показался Орле знакомым. Она встала и посмотрела, кто это. Увидев пушистые крашеные волосы над флисовой повязкой, девушка подошла к двери и коснулась плеча Мэнни.

Миссис Сальгадо без выражения, ничего не ожидая, взглянула на нее.

— Она со мной, — сказала Орла.

Мэнни недовольно скривил губы.

— Мы не можем принять всех, — проговорил он, но потом вздохнул и, оставив без внимания красноречивый взгляд жены, впустил мать Анны.

* * *

Они провели вместе всю ночь в ожидании каких-то перемен.

Когда взошло солнце, Мэнни вышел на улицу и вернулся с нарезанным хлебом, арахисовым маслом и невнятными новостями, собранными у полицейских и дерганых кассиров, вынужденных подсчитывать сдачу в уме. Все копы использовали одну формулировку: тотальный взлом. Сигналы джи-пи-эс прерваны, все кабельные сети, телефонные компании и интернет-провайдеры выведены из строя, резервные копии уничтожены. Один коп рассказал Мэнни, что в тихом городишке на севере штата, где некоторые еще пользуются услугами местного провайдера, паре человек удалось выйти в интернет, они набрали адреса всех известных им сайтов и обнаружили, что ни один из них не действует, а другие и вовсе исчезли.

Больше всего людей пугало вторжение в электрораспределительную сеть: это означало, что хакеры — виртуозы своего дела. Они сумели вмешаться в систему подачи электрического тока. Вот почему даже самые старые и замшелые приборы, включающиеся в розетку, больше не отсчитывали время правильно. Мэнни слышал, что руководство полиции Нью-Йорка и ФБР, мэр и губернатор — все они обосновались на Центральном вокзале под старыми часами с четырьмя опаловыми циферблатами. Кроме того, подтвердились слова миссис Сальгадо: транспорт находился в коллапсе. Таймеры светофоров вышли из строя. Поезда стояли неосвещенные и бесполезные. Самолеты или бездействовали на аэродромах, или кружили в воздухе, ожидая, когда диспетчеры сверятся с бумажными картами.

Город практически пуст, сообщил Мэнни. Люди просто сидели по домам и пережидали, как делали бы в любом случае, учитывая долгий обильный снегопад. Правда, признался Мэнни, часто пожимая плечами, чтобы не слишком напугать своих гостей, ему пришлось идти в магазин на соседней улице, поскольку ближайший продуктовый «немножко грабили».

Потом погас свет. В комнате воцарился такой же голубовато-серый сумрак, как и за окном, где стояло хмурое утро.

Все долго молчали, словно, если не упоминать о тьме, свет мог снова зажечься. Но в конце концов пришлось признать факт отключения электричества, и украинец со вздохом сказал, почесывая ухо:

— Вообще-то сегодня Рождество.

* * *

Все чувствовали, что жену Мэнни стесняет толпа народу в доме. Она стала собирать стаканы из-под воды и складывать их в раковину. Поэтому все начали шептаться о том, чтобы вернуться ненадолго в свои квартиры, помыться и отдохнуть, пока за окном светло, а на закате снова собраться.

Орла так привыкла, что миссис Сальгадо ходит за ней, что не сразу осознала: женщина намеревается идти к ней домой. А куда еще? Сначала Орла предложила ей принять душ и выдала легинсы и фуфайку, чтобы переодеться.

Миссис Сальгадо взяла одежду и взглянула на распухшие лодыжки Орлы.

— Лучше ляг и подними ноги повыше, — посоветовала она. — Когда тебе рожать?