Подписчики

— Не надо, — надтреснутым голосом сказала Флосс Орле. — Не спрашивай меня ни о чем. Это… — Она подняла урну. — Это означает, что прошлому конец. И твоих сопливых воспоминаний я тоже не хочу слышать.

И потому Орла не раскрыла рта. Она поняла, что имела в виду Флосс: отныне они будут только теми, кем станут начиная с этого момента.

И теперь, стоя перед дверью и слушая все более враждебный стук копов, Орла снова ничего не сказала. Она смотрела, как Флосс надевает халат, туго завязывает пояс и кивает на дверь.

— Давай, — велела она Орле. — Открывай.

Случалось ли такое когда-нибудь в истории? Она стала знаменитой за одну ночь.

Глава восьмая

Марлоу

Созвездие, Калифорния

2051

В смотровой, когда Марлоу села на кушетку, Грейс сказала ей не снимать одежду.

— Мне просто надо было увести тебя из-под камер, — объяснила она. — У меня нет доступа к твоим анализам. Воскресная смена сети мигом это просечет.

— Не могу поверить, что ты пошла по медицинской стезе, — сказала Марлоу. — Помнишь ту кошку?

На уроке биологии в седьмом классе учительница показала детям чучело кошки с распоротым для демонстрации внутренних органов брюхом. Грейс немедленно стошнило в проход между партами, и учительнице пришлось убрать чучело и достать большой мешок опилок.

— Я не имею дела с кровью и внутренностями, — ответила Грейс. — Я актриса с профессией, научный сотрудник, занимаюсь здесь генной инженерией. Работаю над геномом твоего будущего ребенка. — Она широко улыбнулась, увидев, как Марлоу изумленно раскрыла рот. — Да-да, — прошептала она. — Разговаривать нам не разрешено, но я могу создать тебе ребенка. Прикинь. Похоже, они не подумали об этом обстоятельстве, когда проверяли некоторые договоры. — Грейс взяла с длинной полки, расположенной вдоль стены, докторский планшет с серым экраном без подсветки и провела рукой по заляпанной пальцами поверхности. — Хочу тебе кое-что показать.

Она открыла диаграмму, напоминающую соты из желтых веточек, соединенных синими, зелеными и красными точками. Заголовок наверху графика гласил: «РЕБЕНОК № 1217, ТРИЕСТ».

— Я все ждала, когда можно отправлять прототип, — сказала Грейс. — Но, изучая твои гены, сама не поверила своему открытию. Мне кажется, руководители сети что-то задумали — сенсацию или вроде того. Но сегодня день оплодотворения, да? А тебе так ничего и не сказали.

— О чем? — спросила Марлоу. Извращенная надежда, похожая на нежный росток, стала пробиваться в душе. Что, если обнаружилась отдаленная родственная связь между нею и Эллисом. Тогда придется их развести.

— Это касается твоего отца, — ответила Грейс. Она наклонилась к бывшей однокласснице и все объяснила.

Стараясь учесть пожелания Марлоу и Эллиса, Грейс наткнулась на любопытное обстоятельство. Физические характеристики отца Марлоу, выбранные для ребенка, — карие глаза с монгольской складкой у внутреннего уголка, черные жесткие волосы — не сочетаются с геномом самой Марлоу. Всюду, где должна была присутствовать отцовская наследственность, выявлялись гены совсем другого человека. Того, чьи волосы, ногти и слюну Марлоу и Эллис не приносили в «Либерти».

— Жаль тебя расстраивать, — произнесла Грейс, — но Астон — не твой биологический отец.

— Не может такого быть, — тупо заявила Марлоу. — Проверь еще раз. — Ее дыхание участилось. Это ошибка. Люди постоянно ошибаются.

В голове прозвучало первое предупреждение от сети: «Я должна вернуться под камеры». Марлоу заметила, что и Грейс прислали то же сообщение. Она заговорила быстрее:

— Прежде чем расстроить тебя, я постаралась провести некоторые изыскания. И опять же столкнулась со странностью: я нигде не нашла свидетельства о твоем рождении. Конечно, в наше время в нем, в общем-то, нет необходимости, и все же это подозрительно. — Она ощутила неловкость из-за своих разоблачений и потупилась, рассматривая ногти. — Возможно, эти два факта не связаны, — добавила она. — Учитывая дату твоего рождения, неудивительно, что в документах путаница.

Флосс всегда хвасталась тем, в какой день родилась Марлоу. «Весь мир разделен на тех, кто родился до, и тех, кто родился после, — говорила она иногда. — Мало кто может похвалиться тем, что родился во время».

Грейс придвинула к Марлоу через стол обрывок бумаги. Марлоу удивленно взглянула на него и быстро, почти машинально, забрала, словно скрывала его от камер. Потом она вспомнила, что за ними никто не наблюдает, и разглядела его внимательно. Толстая бумага сливового цвета с золотым рисунком — завитки уходили в края, прятались под подушечками ее пальцев.

— Это кусок обоев, оставшийся от декора моей гостиной, — объяснила Грейс. — Я не знала, на чем еще написать. — Она протянула руку и перевернула клочок.

Там на желтовато-белом фоне почерком Грейс был записан адрес: «Маунт-Синай-Уэст. 10-я авеню, 1000, Нью-Йорк, Нью-Йорк».

— Это больница, где я родилась, — проговорила Марлоу.