Песок и море: ни жилища, Ни поля, ни дерев, ни гор; Как мрачным зрелищем кладбища, Здесь утомлен упорный взор, Пустынен берег, и пустыня На зыбкой бездне моря синя!Лишь кой-где на мели разбитая ладья Обезображенной кормою Торчит над бурною волною, Обломок жалкий бытия! Да невод, к свае прикрепленный, Кой-где чернеющий в песке, Напоминает мысли сонной, Что человек невдалеке!.. Беги отсель ты, чья душа, Заемной жизнию дыша,Не знает, нищая, отрады самобытной,Ключей живительных сердечной глубины! Но ты, питомец тишины, Ты, собеседник ненасытный Неумолкающей мечты,О, приходи сюда! На обнаженном бреге,Подобно мне, воссядь средь мира пустотыИ одиночества предайся дикой неге, Затем что много, много дум Наводит моря вещий шум!И если, звуками той музыки волшебной В страну видений унесен.Ты в сердце оживишь иль образ, или сон,Давно разрушенны судьбиною враждебной… О, ведай, странник! что и яЗдесь так же вспоминал весны моей края, Моей любви истлевшие одежды И юности разбитые надежды, Как эта бедная ладья!1833
178–179. ДВЕ ПЕСНИ
1. РАЗМОЛВКА
«Сорентинка, голубицаПомеранцевых садов,Что так пристально ты смотришьВдаль от наших берегов?Всё на море голубоеДа на резвые ладьи, —Уж не рвутся ли на волюДумы праздные твои?Поцелуй меня: ты знаешь,Я ревную иногда…»— «Милый, я хочу в Неаполь;Повези меня туда».«Что в Неаполе, мой идол!Там обычный скучный свет;Много стуку, много блеску,Для любви ж и места нет.А под тихой нашей сеньюВсё к согласию манит.Даже в листьях голос негиСердцу внятно говорит».«Милый, милый! здесь пустыня,Там же светлый пир людей;Там забавы, там уборы,Вечный праздник для очей.Там по улице ТоледскойМы вдвоем пойдем гулять,Пред народом ленты, цепиОтмечать и выбирать…»«Сорентинка, голубицаПомеранцевых садов,Больно мне твое признанье.Едем в город — я готов.Но, в узорны ленты, цепи,Как Мадонна, убрана,Знай — под свой навес зеленыйТы воротишься одна.Там, где сердцу счастье снилось,Не хочу припоминать,Что любовь и сельской девыОткупная благодать».