Поэты 1820–1830-х годов. Том 1

                    О арфа! пусть твой слабый стон,            Исторгнутый десницей устарелой,            Пробудит хоть на миг бесславный сон            Родительской страны осиротелой!            Пусть с сей скалы, подножия дубов,                    Ровесников моей седи́ны,Прольется старца песнь. Реви с борьбой валов,Осенний ураган, взрывай дубрав вершины!                    Надвинь на свод пустых небес                              Громады туч свинцовых!            Ты, ночь, раскинь свой креповый навес            И мрачные набрось на мир оковы!Свершилось! нет того, чья сталь меча в боях,            Как бы звезда победная, блистала            И в вражеских трепещущих устах

            Прощание с сей жизнью вынуждала…                            Свершилось, нет Фингала!                    События минувших дней,                    Пожранных вечностию жадной,                    Проснитесь в памяти моей:Да огласит сей холм Фингала подвиг ратный!Я помню (и тогда кипела кровь во мне            И меч дрожал в руке нетерпеливой):Сверкали копьями — и в шумной вышине                    Свистали стрелы боевые…Железо тупится; со строем сшибся строй;                    Удар в ответ удару стонет;Фингал далек от нас: бегу к нему стрелой —            И что ж? врагов страх с тылу гонит!            Бегут лучей его копья, —

            Так утром дымные туманы,Покрывшие восточные курганы,            Редит огнистая заря!            Катмора ищет взор Фингала,—      Сошлись; уж рок колеблется меж них…      Конец взгремел… И гордо отлеталаДуша Катморова в страданиях немых.            Но будь утешен ты, Катмор!      Фингал жалел твоей погибшей славы      И с гордостью вперял свой храбрый взор                    На труп твой величавый!Но должен ли я днесь тебя, родитель мой,      В пылу побед венчать венком лавровым?Нет, нет! Мне суждено настроить голос свой            В надгробну песнь над хо́лмом новым.

Недаром стон глухой трикраты сон лесов            Смущал полуночной порою;Недаром гром гремел и вой зловещих псов            Мне сердце раздирал тоскою;            Недаром арфа в черный день            Сама собою содрогалась,      Как будто бы чья жалобная тень     Эфирными перстами к ней касалась.            О, сколько бедствий в жизни сей                    Судьба мне завещала!Давно ль всхолмилася на лоне сих полей            Могила храброго Фингала,—            И вечной ночи мрак смежил            Мои увлаженные вежды!Мне мир как гроб, лишенному светил,

                    Лишенному надежды!Одна осталась мне отрада — обнимать            Твой прах холодными перстами.Ты зришь меня, — но мне тебя уж не видать!Когда ж, когда ж воздушными крылами            К тебе, родитель, понесусь            В надоблачный чертог летучий?            Когда с землею я прощусь,Где шаг — то друга гроб или курган могучих?            Узрю ль тебя, желанная страна?                    Ото́прутся ль врата отчизны?Железная судьба, ты хочешь, чтоб до дна                    Испил я чашу горькой жизни…<1822>

242. БЕРЕГА ВОЛХОВА

(Посвящено Алексею Романовичу Томилову)