Умолкни, друг: его не знаешь ты!Торжественной ему ты клятвы не дал,Его святых объятий не изведал,Не созерцал живящей красоты!Он грудь твою палил ли чудным взглядом?Тебя, хоть раз, кормил ли сладким ядом,Восторгами и вечности земнойЖеланьем?.. Нет!.. я клятвы не нарушу!Но чудный дух, подумай, кто такой?Не трепещи, скажу: за лавр святойЯ демону искусства продал душу…Я продал всё — и стал его рабом!Волнуемый его дыханьем чистымИ крест неся, златой, с живым венцом,Бреду, несусь к вершинам гор лучистым —И, разума не слыша укоризн,Не чувствую, безумно упоенный,Что он, как бог громов воспламененный,По молниям истощевает жизньМоей души, сей тучи вечно-бурной —И наконец со мной простясь пред урной —Но что! пришел обетованный час…То шум его шагов… вот он!
Мансо
(трепеща)
О Тасс!<1828> г. Севск
387. ЧЕРНЫЙ АНГЕЛ
Меня недуг измучил беспокойный;Я памяти лишался… Кто-то, мнеНеведомый, в разгоряченном снеТогда предстал: то юноша был стройный,Таинственный и чем-то неземной —Но бледною был страшен красотой!И кипарис и траурные розыВились венком в распущенных власах,И, яркие, сияли на листахИль крупные жемчу́га, или слезы!Его покров — густая тьма ночей,И крест златой в деснице! Взор очейРазительной казался мыслью, чуднымЕго души перуном иль лучомИз горних мест! Я робкий взгляд на немОстановил — и жизнь дыханьем труднымЧуть веяла в груди моей… Я знал,Я чувствовал: он смерти ангел черный!И смерти страх по сердцу протекал,И жар меня томил и мраз тлетворный!Он мне поднес священный крест: с крестаКакой-то огнь потек в мои уста,Пронзительный, но чудно-благотворный,—И засветлел внезапно гений черный:Венок из роз, как звезды, вкруг чела,Лицо горит румяною красою!Как облако, над ним летает мгла,И радуга над гордою главоюТоржественно сгибается… С раменСлетел покров — и улыбнулся онИ, крылия златые развеваяИ крыльями шумящими махая,Вспорхнул, исчез в сияньи… Вкруг меня,Как море, блеск; бежали тени ночи,И эмпирей восторгов и огняМеня слепил… с трудом прозрели очи:В них ударял восход светила дня.<1829>