Поэты 1820–1830-х годов. Том 1

385. ТОСКА ПО ЮНОСТИ

Вздрогну́в от ужаса, с трепещущей душою,              Стою на жизненном пути.Я слышу, вторится грозящею грозоюГлас юности моей, расставшейся со мною,              Ее последний звук; прости!Оледенела ль жизнь в святой груди природы?              Ужель поблек весны покров?Ах! расплелись отрад младые хороводы,Как дети резвые, мои промчались годы,              И лик создания суров!Здесь духи горести унынье навевают;              Здесь льются слез моих струи —И чувства сироты от жизни отчуждают.

Во тме прошедших лет, как молнии, сверкают              Воспоминания мои!Над люлькой юности с ужасным приговором              Несется грусть на крыльях бурь!Чтоб бога умолить, лечу я к небу взором…И что же? Тучами и траурным убором              Покрылась светлая лазурь.Отчизна ль юности за буйными громами?              Не свыше ль проблеск над главой?Анина милая, одетая лучами,И развевается в руке ее волнами              Хоругвь любови роковой!Я узнаю тебя в божественном сиянье,              Прекрасный друг протекших лет!Любовью ль веет мне теперь твое дыханье?

Могу ль любить душой, остылою в страданье?              Без юности блаженства нет!Увы! вступаю ль я под гробовые своды?              Волшебница, восторгов мать,Анина! возврати потерянные годы,Чтоб вновь мне на руках кормилицы-природы              Грудным младенцем засыпать!<1826>

386. ВИДЕНИЕ ТАССА[235]

Тасс и Мансо.

Мансо

Поверь мне, Тасс: виденье то — не дух;Ты сам творец воздушного мечтанья!Призра́к пустой — сей непонятный друг,

Без сущности, без жизни, без дыханья!Ты в бездну дум глубоко погружен:Мир внутренний твоим стал миром внешним,И наяву ума чудесный сонСчитаешь ты существованьем здешним.

Тасс

Ни госпиталь Санкт-Анны, ни враждаАльфонсова, ни злая зависть света,Феррара вся — вселенная — поэтаНе убедит! Я не был никогдаБезумным, верь: в безумном заговореПротив меня Италия моя!Мои враги — о стыд! — мои друзьяСогласны все в жестоком приговоре —Свести меня с ума — и, Мансо, ты!

Смотри: мой взор — блестит ли он безумьемИль выспренним, божественным раздумьем?Ты побледнел: исчадью темнотыНесносен свет! Не покушайтесь сноваНа гения! два громоносных слова,Единый взмах его орлиных крыл —И он вам в грудь вонзит когтей кинжалы!Меня ль включить в темницы и подвалыК юродивым, как в темный мир могил;Меня ль убить хотите гневом сильнымИ рубищем изодранным и пыльнымОдеть на смех — о варвары!..                                                СейчасЯ храмину твою покину: тожеСчитаешь ты меня безумным… Боже!

Мансо