Поэты 1820–1830-х годов. Том 1

В былые дни, пред солнечным закатом,Когда падет вечерняя роса,Пылает бор и разноцветным златомПодернутся над морем небеса;Когда, браздя лазурные поляны,Как призраки, блуждают облака —Там чудный храм, там девы лик румяный,Там гордый шлем и витязя рука;Когда вдали на башне одинокойЗлатого дня последний миг звучитИ за него, сливаясь в гимн высокий,Всей твари глас творца благодарит, —              Тогда духовным сладострастьем              Переполнялась грудь моя;              Богатый радостью и счастьем,                      Лил слезы я.Теперь при мне дивятся ли природе,

Любовь ли чтут наперсницей харит,О славе ли, о гордой ли свободеДоверчиво мне юность говорит;Брамина ль герб толпе надоедает,Глядит ли в знать мой мальчик Франц Пейрон,Былой ли шут богатством осыпаетСвоих коней, поклонников и жен;Дивится ль мир звезде Наполеона,О Байроне ль толкует мне пиит,Философ ли премудрость СоломонаВсем поровну со временем сулит,—              Тогда к своим я щам и каше              Мечтой восторженной лечу,              Дивлюсь какой-нибудь Малаше                                И хохочу.В былые дни, когда на дерн атласныйГлядит сквозь тень садовую лунаИ соловья с кантатой сладострастной

Душа цветов гармонии полна;Когда в часы прогулки молчаливойЛилейных рук я трепет ощущал,Ловил очей огонь красноречивый,Улыбки блеск душой подстерегал…              Пусть нерв то было раздраженье, —              Но фактов скаредных меня              Тогда не грызло изученье,                             И плакал я!Теперь я зрю ль невинное созданье,Влекомое к пороку нищетой,Его спасу ль, дам телу одеянье,Дам сердцу жизнь — и новою ль душойБлеснет краса воскреснувшей лилеи,И влюбится ль творец Пигмалион,И вдруг потом о бегстве ль Галатеи

С его слугой услышит Селадон, —              Тогда (будь сказано меж нами)              Хоть я, вздохнув, и поворчу,              Но через миг, пожав плечами,                              Захохочу.В былые дни мне душ мечталось братство;Я долго ждал: не встретится ль Пилад?Делил бы с ним я бедность и богатствоИ за него точил бы свой булат.              В подлунном мире — Аббадона,              Химера в нем твой Абдиил!              Но я читал тогда Платона                         И слезы лил.Теперь судьбы ль я с чадом повстречаюсь,Его птенцом из праха ль извлеку,Крестом ли с ним, с безродным, поменяюсьИ братом ли пришельца нареку;И если он, сей друг, сей брат крестовый,

Меня пронзит кровавой клеветой,Пришлет мне казнь иль тяжкие оковыИ прибежит позор увидеть мой, —              «Где ж ты?.. Спеши взглянуть, ленивец!» —              Тогда я Каину вскричу              И, равнодушный несчастливец,                           Захохочу.И стало быть, такими-то судьбамиПускай с детьми толкует Гераклит;И стало быть, над зрелыми умамиДа царствует философ Демокрит!              Перед комедией лубочной              Я больше плакать не хочу, —              И что б ни сделалось — нарочно                            Захохочу!..<1836>

ПРИМЕЧАНИЯ