Поэты 1820–1830-х годов. Том 2

И Пери грудь волнуется мятежно;И взор ее, задумчивый и нежный,На юношу был долго устремлен.Но жизнь в немых чертах его не блещет,И мысль ее сомнением трепещет:Не смертный ли запечатлел их сон?..И чтоб решить печальное сомненье,Груди его коснулася она,И эта грудь как мрамор холодна!Но слабое приметно в ней биенье,Но сердце в ней, чуть слышное, звучит,И тихий звук как пламя в душу льется,И громко он на сердце отдается, —И мир любви неведомой открыт!И боль, и собственные мукиЗабыв, на трепетные рукиСтрадальца Пери приняла;Над ним склонилась на колени,Как ива плачущая сени,Густые кудри развила,Чтоб ране, вдоль чела открытой,Была хоть слабою защитойОт зноя солнечных лучейЖивая прядь ее кудрей.И за прерывистым дыханьемСвоим заботливым вниманьемСледит, недвижная, она,Одною мыслию полна,

Чтоб жизни гаснущие силыОпять в груди его зажечь,Чтоб в цвете лик увидеть милый,Чтоб слышать сладостную речь!..И грудь взыграла теплой кровью,Как бы согретая любовью.Вздохнул — и тихо наконецГлаза открыл полумертвец,И если б ангелы для ПериОтверзли вдруг Эдема двери,Всем блеском радужных лучейНе отвлекли б ее очей.Так в этот взор, едва блеснувший,Взор Пери страстно погружен!И негу пьет роскошно он,В его сияньи утонувши, —Как влагу сладкую росы,В венок проникнув серебристый,Из лона лилии душистойЛуч солнца в ранние часы!А он?.. И радость и сомненьеВ его болезненных чертах!«Быть может, это сновиденье?» —Рассудку шепчет тайный страх.Но нет!.. он чувствует дыханье,Чело палящее, и рук,Его обнявших, трепетанье, —И даже сердца близкий звук.«Ты ль это? — воскликнул. — О, что ж со мной было?

Какой же мне страшный привиделся сон!Скажи ж, что живешь ты! Скажи мне, друг милый,Что рай мой мне снова в тебе возвращен!Боюсь еще верить, не призрак ли вижу?О, пусть же твой сладкий я голос услышу!»Но Пери слов не слушает: она,Лишь голоса гармонии внимая,В его поток душой погружена.И что звонки пленительные рая[136],Что звучная эдемская волна,И хор духов, и песни страстных гурий,И гимн светил в надоблачной лазури,И ангела поющая струна?Их звуки в грудь не так роскошно льются,И долго так в душе не остаются…Ее молчаньем поражен,Страдалец тихо приподнялся,И молит робким взором он,Чтоб милый голос отозвался.Но Пери нежный стан дрожит,Но кровь из ран ее бежит,И он, собрав остаток силы,Спешит помочь подруге милой:«О, ради неба! Что с тобой?Мои не слышишь ты моленья,Бледна, безмолвна, без движенья,И льется кровь из ран струей,И эти раны зноем пышут,

Таясь в раскинутых кудрях;Твои уста как пламя дышат,Недуг горит в твоих очах!»И рукой дрожащей плечиОкровавленные онОбнажил; но тихой речиЗвоном вдруг остановлен:«О, забудь про эти муки!Верь, и я забыла их;Но заслушалась я в звуки,В звуки грустных слов твоих:Веял дивною мечтоюГолос твой душе моей,И тонула я душоюВ небесах твоих очей.Милый! Что мои страданья!Им не нужны врачеванья.Но в моем волшебном снеДай забыться мне вполне!Пусть блеснет твой взор мятежныйСветом тихого огня,Пусть мне скажет голос нежный…Милый! Любишь ли меня?..»«Я люблю ли?.. Розы страстнойТак не любит соловей,Ночь — звезды своей прекрасной,Небо — радуги своей!Как в волнах морских прохлада,Огнь в рубине винограда,

Запах сладостный в цветах,Звук пленительный в струнах,Так любовь к тебе таитсяГлубоко в груди моей;И когда на утре днейГрустный жребий мой свершится,Сердце милый образ твойВ гроб возьмет еще с собой!»И с упоеньем Пери внемлетВолшебству полных страсти слов.С таким волнением приемлетИх только первая любовь.Ей каждый звук лучом палящимНа сердце падает, и в немДушистым, пышным и блестящимОн развивается цветком.И свет, в груди ее разлитый,Проникнул, розовый, в ланиты,Блеснул улыбкой на устахИ неги пламенем в очах.Она любовника, в забвеньи,Руками страстно обвила,И было чудно выраженьеЕе прекрасного чела:Ее уста не говорили,Но очи, полные огнем,Еще волшебных слов молилиКрасноречивым языком.