Поэты 1880–1890-х годов

Из долгих, долгих наблюденийЯ вынес горестный урок,Что нет завидных назначенийИ нет заманчивых дорог.В душе — пустыня, в сердце — холод,И нынче скучно, как вчера,И мысли давит мне хандраТяжеловесная, как молот!Ни развлеченье, ни покой,Ни встречи с чернью деловитой,Средь шума жизни городской,Не служат больше мне защитой:Тоска всесильна надо мной!Приди, мой гений темнокрылыйС печальным взором умных глаз;Мне по душе твой вид унылыйИ твой таинственный рассказ.Ты мог всегда полунамекомВ прошедшем, тусклом и далеком,

Немое чувство оживитьИ скорбью сердце уязвить.Своим укором ядовитымОцепененье разреши:Мне тяжко жить полуразбитым,Мне гадок сон моей души!

Дух

Видел я лицо немое           И потухший взор:О блаженстве, о покое           Пел угрюмый хор.К небесам с кадильным дымом           Несся вопль сердец,В отчужденьи нелюдимом           Почивал мертвец.Весь гирляндами украшен,           Но не тот, что был!Он для тех казался страшен,           Кто его любил…

Грудь без теплого дыханья,           Без лучей глаза:Что ему — слова прощанья?           Что ему — слеза?..

Поэт

О, помню я!.. Такие звукиДавно не трогали мой слух:Живым порывом горькой мукиВ те дни кипел мой юный дух!Теснили грудь мою рыданья,Я образ друга вызывал:Казалось мне, без очертаньяОн тихо в воздухе виталИ в душу мне вникал глубоко.В церковной мгле, среди лампад,Полусмущен, я чуял взглядЕго всевидящего ока:Он был слезам и скорби рад!«Теперь, — я думал, — он измерит

Всю глубину моей любвиИ чувства тайные моиСудом взыскательным поверит!..»И — почему, не знаю сам —Мой взор тянулся к небесам…Но там — ни звука, ни намекаВ ответ на пламенный порыв:Таков удел того, кто жив…Бессилен гнев, слова упрекаБезумством были б сочтены!С тех пор с тобою мы дружны,Мой гений, небу непокорный:На всем дрожит твой профиль черныйИ светит недовольный взор.На небе жизни с этих пор —Сгустится ль мрак, взойдут ли зори —Ты всё поешь: memento mori![72]Но странно — верится едва! —Твои ужасные слова

Для сердца глохнут с каждым годом…И там, где над могильным сводом,Придя молиться в горький день,Я сторожил родную тень, —Там в годы зрелости холоднойЯ дал взрасти траве негодной!И тот кладбища свежий садС угрюмой надписью у входа,Где снился мне видений ряд,—Не больше трогает мой взгляд,Чем вся безмолвная природа!..Я понял жизни наготу,Потерян ключ от милых бредней…Но, вызвав старую мечту,Ты дал блеснуть слезе последней,—Благодарю! Ее приливНапомнил мне, что я был жив,Что жить нам дважды не дается.Слеза блестит, — она не льется!

Дух