Поэты 1880–1890-х годов

…Я долго не спал и забылся потом.            Вот вижу — луна выплывает,И кто-то стоит у меня под окном,            Рукою к себе вызывает.Он молод годами и бледен лицом,            Белее ночного тумана.На белой рубашке чернеет пятном            Под сердцем смертельная рана.И в страхе я позднего гостя узнал,            Я понял безмолвные знаки.Рукою на темный овраг указал            И тихо он скрылся во мраке.Я молча оружие снял со стены,            К оврагу прошел осторожноИ стал, замирая. Среди тишины            Лишь сердце стучало тревожноДа ветер порою уныло шептал

            О чем-то долине туманной.Но враг не замедлил: пришел он и стал,            Печальный, бескровный и странный.Он каждую полночь приходит ко мне,            К оврагу меня вызывает,И бьется оружьем со мной в тишине,            И каждую ночь умирает.И с вечера я беспокойно дрожу,            И, пробуя лезвие шпаги,«Сегодня, — шепчу я, — тебя уложу            Навеки в тенистом овраге!»Вот молча в овраге сошлись мы с врагом,            Сошлися — и сталь зазвенела.Без крика упал он на землю лицом,            И кровь на песке зачернела.Упал он на землю с предсмертной тоской,            Кровь черной росою сочится.И сердце его я нащупал рукой,

            Послушал — оно не стучится.Я труп холодевший засыпал песком,            Оружие вытер травоюИ, робко ступая во мраке ночном,            Пустился дорогой степною.Таинственный шорох наполнил поля,            И ветер долиною крался.Росистой травой, как змея, шевеля,            Он жадно ко мне приближался.И я повернулся к оврагу. Туман            Над трупом зарытым клубился.На скате тревожно шептался бурьян,            И желтый песок шевелился,Как будто в овраге пустынном сто змей,            Шурша, заклинанья шепталиИ в трупе, почившем в постели своей,            Змеиную жизнь пробуждали.

Я в ужасе диком пустился бегом,            К постели припал, помертвелый.И вижу — мой сторож стоит под окном,            Стучится рукою несмелой.Стучится безмолвно в окошко ко мне            И в очи взирает с тоскою…Я с криком проснулся, ища на стене            Оружье дрожащей рукою…<1895>

279. ТРИУМФАТОР

Рукоплещет толпа восхищенная,Рукоплещет вся площадь кругом,И гетера, вином опьяненная,И сенатор с обрюзгшим лицом.Плавно медные шлемы колышутся,Кони пляшут, храпят и дрожат,И далёко по улице слышитсяТяжкий шаг загорелых солдат.

Гул растет… Показалися пленные…Вот и царь молодой в кандалах…Улыбаются губы надменные,И спокойствие в ясных очах…Пред дружиной, в боях поседелою,Он идет в кандалах, но царем,Гордым шагом, с улыбкою смелою,Словно лавры и пурпур на нем.И, привстав в колеснице сверкающей,Побледнев под лавровым венком,Триумфатор сквозь рев оглушающийБеспокойно следит за царем.И горит он ревнивою думою,Что не он триумфатор, не он,А тот царь, что с дружиной угрюмоюК месту казни идет, как на трон!..<1896>

280. НОЧЬЮ

1