Поезд пришел на Тумнин

Главной заботой мужчин было добыть пропитание для семьи и корм для собак. Женщины заботились о том, чтобы во-время готовить пищу на очаге. Они же шили одежду и обувь из рыбьей кожи и шкуры лося, или, по-местному, сохатого.

Запасали на зиму только юколу — вяленую рыбу. Хлеба орочи не знали. Овощей тоже. Любимым кушаньем была сырая рыба, лакомством — глаза свежего лосося. Мясо сохатого варили, а печень и сердце ели в сыром виде.

Грамоты у орочей не было. Даже песен своих не было. Только шаман напевал уныло и страшно во время камлания. Зато был свой суд, свои обычаи, свои праздники. Орочи раньше жили недружно. Враждовали между собой семьи, роды. Мстили за обиды. Оружие орочей было примитивное, первобытное, как и сама их жизнь: лук, стрелы, копье. На зверя ставили капканы, cамострелы, петли.

Старики рассказывали легенду. Давно-давно, четыре тысячи лет тому назад была большая война между маньчжурами и китайцами. Она докатилась и до орочских селений. Пришлось орочам подняться с насиженных мест и на ульмагдах — широких долбленых лодках — уходить далеко в море. На одной ульмагде орочи везли огромную книгу, в которой были записаны все законы этого народа. Вдруг разыгрался жестокий шторм. Волны стали захлестывать ульмагду. Книга намокла. Тогда решили пристать к берегу. Разложили на камнях страницы великой книги, чтобы просушить их на солнце. Но с севера налетел ветер, подхватил страницы, закружил их в воздухе и разбросал по волнам. С тех пор остались орочи без грамоты и без законов...

Много лет никто не тревожил орочей. Но вот в конце прошлого века на побережье Татарского пролива появились скупщики пушнины. Они привозили с собой яркие холсты с цветами, китайскую дабу, стеклянные бусы, шпильки, пуговицы, цветные нитки и меняли их на шкурки соболей, колонков, белок. Спиртоносы из Маньчжурии привозили «огненное питье», табак, даже опий. Они же занесли страшные болезни, от которых орочи стали умирать. Чтобы совсем не погибнуть, орочи решили переселиться на берега Тумнина, на реку, богатую рыбой и зверем. Так возникли стойбища Уська, Хуту, Мули, Акур, Коппи... Но по следам орочей шли и скупoики с Амура, по Хунгари, через перевал Сихотэ-Алиня.

Однажды зимой приехали в долину Тумнина царский урядник и священник. Поп крестил орочей, читал им «закон божий», раздавал жестяные крестики, иконы. За плату, конечно. Каждый раз урядник и поп возвращались из стойбищ с нагруженными до отказа нартами.

Однако новая вера не закрепилась среди орочей. Они попрежнему верили в силу могучего духа — Амбы, который один властвовал над человеком. Амба живет везде: в тайге, в море, в реке... Когда он добр, то помогает на охоте и на рыбной ловле. Когда зол — посылает несчастье: зимой — пургу, весной и осенью — наводнение. Болезни тоже посылает Амба. И только шаман, умеющий разговаривать с Амбой, может выгнать из тела человека худую болезнь.

Правда, старухи иногда лечили своими средствами от некоторых болезней. Например, от укуса змеи лечили так: перевязывали ногу волосом самой старой женщины и натирали больное место нерпичьим жиром...

Николай Павлович перелистывает тетрадь. Выражение лица у него строгое, взгляд сосредоточенный.

— Орочи, кажется, верили в загробную жизнь, — говорю я, вспомнив недавно прочитанную книгу, в которой была помещена статья об орочах.

Николай Павлович подходит к этажерке, берет с нее книгу и подает мне.

— Видимо, эту книгу вы читали? Тут есть моя небольшая статья.

— Да, она самая.

— Верили, как же! Они верили, что после смерти душа человека переселяется в другое царство — Бунинга. Однако путь туда очень долог и труден. Поэтому в могилу вместе с покойником нужно положить необходимые для такого пути предметы: палку, удочку, посуду. Но не всякому дано попасть в царство Бунинга. Только тот попадает туда, кто жил на земле хорошо и слушал шамана. А тот, кто жил плохо, отступал от закона, тот попадает на «собачью дорогу» — инаки-ха-ли-ни... Жизнь в загробном царстве тянется триста лет, а после вновь родишься на земле и тогда начнешь жить хорошей жизнью. Так учили шаманы. И эта возможность второго рождения была утешением для многих орочей в их безрадостной жизни.

Когда купцы привозили в стойбище ружья и порох, то орочи, обзаведясь ружьями, оставались в вечном долгу у купцов. До конца своих дней они выплачивали долг дорогими мехами.

Как уже сказано, в грязных шалашах вспыхивали эпидемии занесенных болезней — оспы, холеры, дифтерита. Смерть косила всех подряд. Оставались в живых только одиночки, которые во время эпидемий были вдали от стойбища.

Незадолго до Великой Октябрьской социалистической революции навсегда погасли очаги родов Бяпалинка, Дунка, Хуанка, Быхынька, Каундига и Донадига.

Теперь существуют роды: Мулинка, Тиктамунка, Акунка, Намунка, Бисянка, Еменка, Пунадинка, Сеченка, Коппенка и другие. Правда, некоторые так малочисленны, что состоят из двух-трех семейств.

Николай Павлович ходит по комнате, заложив за спину руки.

— Вот вам и вся история. Я имею в виду прежнюю историю, дореволюционную. Новую — увидите сами...