Поэзия Африки

О дороги бессонницы, дороги полуденные и дороги ночные, такиебезмерно длинные!Цивилизованный чуть ли не с детства, я не научился смирятьбелого бога Сна.Я знаю его язык, но акцент мой ужасен…Тьма непроглядно черна, а скорпионы на ленте дороги — цве́таночного песка.Оцепененье сдавило грудь, и в груди — колючки и хрипы…А сегодня ко мне наведался бриз, тот, что ко мне прилеталв ЖоалеВ час, когда странные птицы, посланники Предков, пели одувечерней росе.

О, лицо твое… Память о нем раскинула жаркий шатер у меняна сердце,Я вижу синюю рощу твоих волос.Улыбка твоя Млечным Путем мой небосклон рассекла.Золотистые пчелы на щеках твоих смуглых жужжат, словнозвезды,И на твоем подбородке мерцает Южный Крест,И Большая Медведица горит на высоком твоем челе.Я кричу, чтобы выплеснуть радость, затопившую сердце, —так Нигер бывает небесной затоплен водою во время сезонадождей.Я выплесну радость мою, я крикну птицам: «Нанио!»[360]

Я крикну влюбленным, что шепчутся на песчаной циновкеокеанского берега: «Нанио!»И долго под пологом иссиня-черного отдыха буду лежать,Долго спать в спокойствии мирном Жоаля —Пока ангел Зари не вернет меня в руки твои,К твоему жестокому и такому жестокому свету, Цивилизация!

«Я сидел как-то вечером…»

Перевод М. Ваксмахера

(Для калама)

Я сидел как-то вечером на унылой прозе скамьи.Часы ожиданья вытягивались передо мной в бесконечнуюлинию, как монотонность столбов на долгой дороге.

И вдруг у меня на щеке — золотисто-коричневый луч твоего лица.Где я встречал этот теплый и гордый цвет? Это было во временаправителей древнего Сина.Когда отец отца моего читал невесты лицо на оловянныхстраницах прудов.Как стало тепло на закате… Это на улицы сердца снова Летопришло.Деревья облиты золотом, деревья в пылающих бликах; что же это?Весна?У женщин — воздушная поступь купальщиц на солнечном пляже,А длинные мускулы ног — струны арфы под матовой кожей.Проходят служанки с царственной шеей, — верно, идут за водою

к источнику в час вечерней прохлады.А газовые фонари — высокие пальмы, в них ветер поет своижалобы,А улицы — тихие, белые, как в послеобеденный час моегодалекого детства.О подруга моя цвета Африки! Продли этот час ожиданья.Те, кого мучит голод, безмерно богаты своей Прозорливостью.Их улыбка нежна. Это улыбка Предков моих, танцующихв синей деревне.

«О, забыть всю эту ложь…»

Перевод Е. Гальпериной

(Для флейт и балафонга)