Поэзия Латинской Америки

Моя родина — это как улыбка застенчиваяили желание плакать…Она как уснувшая девочка,моя родина.Почему помню ее лишь такую?Почему, на ребенка спящего глядя,вдруг до спазм горловых, затоскую?Бела спросят о родине, чтó отвечу? Не знаю…Поле, город, дорога ели чаща лесная?Я не знаю ее «почему» и «когда»,только знаю: она — это свет я вода,которые вылечат, будь в твоем сердце хоть рана сквозная.А больше о ней не знаю…Я хотел бы глаза целовать моей родины,гладить волосы ей под напев колыбельной,я б ей новое платье купил, если б мог,приодел бы ее хоть немного:

ведь ни туфелек нет, ни чулоку дикарки моей босоногой.Почему так люблю тебя, родина,я, живущий вдали от родины,я — занесенный ветром бог знает куда,я — не спешить обреченный,я — всеми нервамик боли времени подключенныйя — частица звена между словом и делом,я — незримая нитьмежду всеми «прощай», между всеми «навеки»,я — посмевший о стольком забыть…Ты во мне, как любовь, которая толькопритворилась умершей;ты во мне, как цветок,случайно примятый;ты, как вера, которой никтоменя не учил;

ты во всем — и во всем, что со мной, ты повинна,даже в комнате этой, большой и чужой,с камином.Новой Англии ночи… Забыть ли, как до рассветая Центавра искал с лучезарными альфой и бетой,обегая глазами весь звездный реестр,как напрасно из капель расплавленного металлая составить мечтал Южный Крест.Рассветало…Ты — медовый источник;ты — грустно глядящий зверек,средоточье дорог моей жизни, и цель, и опора.Даже лишенный всего, я бы в сердце берегискру надежды, что скоропереступлю твой порог.Чтобы видеть тебя, моя родина, чтобытолько вновь тебя видеть, я всем пренебрег.

Глух и нем ко всему, раздражен, одинок,мучим приступами то бессилья, то злобы,рвал стихи, рвал с возлюбленными, что ни шаг —ошибался, плутал… И устал, и иссяк…Моя родина:.. Это не брызжущий зеленью свежейрай земной — это белая даль побережий,это земли пересохшая глотка, пустынность дороги анаконда реки,ползущей сквозь дебри тропические,реки, пьющей тучи, переваривающей песоки вливающейся в Атлантический.Моя родина… Сыщешь ли ярче, знойнейи с глазами как два озерка доброты.Помню, раз на экзамене, с мыслью о ней,латинское «Libertas quod sera tamen»перевел как «Свободною станешь и ты»…Вот и памятен мне тот экзамен.Моя родина… Вспомню —

и невольно глаза зажмурю:вот ветер в лицо твое смуглое плещет лазурью,вот кудри твои лохматит его пятерня.Этот ветер приносит твой запах через многие мили разлуки,и я слышу твое дыханье,а в груди твоей — ритмы батуки,и тепло твое, и твой голод проникать начинают в меня.Для иных, моя родина, ты велика, — для меня ты —островок в моем сердце, островок безымянный, объятыйморем нежности. Имя твое я давнострашусь называть, потому что бешусь от бессилиявыразить то, что в груди поднимает оно,патрицианское имя твое — Бразилия.А теперь позову соловья (с ним друзья мы),позову и признаюсь:— Есть певчая птичка по имени сабиá.Передай ей, пожалуйста, текст птицеграммы:«Родина, больно сердцу, вспоминающему тебя.Винисиус де Мораис».