Поэзия социалистических стран Европы

Пять букв простых, пять четких букв всегосоставили фамилию его.Всего пять букв стоят чредою скромной,но обнимают целый мир огромный.Всего пять букв, которые для насв пути бессменный компас и сейчас.Пять букв к нам тянутся из дали млечнойЛучами красными звезды пятиконечной.

Плоды света

Перевод Ю. Кожевникова

Когда в словах запечатлеть хочу яВесь смысл земли, всю красоту земную,как обойти веселый, как костер,пылающий и нежный помидор?Никто так гордо в мире не сиял,ни гребень петушиный, ни коралл,одни лишь только вишня с виноградомотважатся быть с помидором рядом.

Прекрасный плод, для тружеников плод,он по подпорком кверху не ползет,все благородство он внутри скрывает:в нем соль земли, в нем крови свет играет.Томит июль жарою безотрадной —он рот наполнит мякотью прохладной,а вечером в прозрачной полумглегорит живою лампой на столе.Он хлеб и воду заменяет людям;его ни жарить, ни варить не будем,ведь силою Антеевой своейон наделяет, как земля, людей,такой, каким был с ветки сорван он:округлый, свежий, солнцем напоен.Когда же жадный рот к нему прильнет,то будто бы вино причастья пьети через плоть его впивает суть секрета:ведь сила — это плоть живого света.

Эуджен Жебеляну

^{79}

Встреча с Хиросимой

Перевод П. Железнова

Каору Ясуи

Земля, немая земля.Немаяземля с опаленною кожей и оголенным станом.Прости, Хиросима,прости за неловкий жест,за шаг, бередящий шрамы и растравляющий раны… Прости за тревожный взгляд.Каким бы он добрым ни был, он причиняет боль… Прости за каждое слово,что сотрясает воздухтам, где ты ищешь детей,сонмы бесследно, навекипропавших детей твоих…

Могилокнет и в помине… Вихрь… Вихрь… Вихрь… Звенят голоса их доныне.Все тише день ото дня… В воспоминанье звенят… Кладбищанет и в помине… Нет и в помине… Не знаешь, где слезы пролить… Ни урны одной, ни одной могилы… Где твои дети, Хиросима? Где?Может быть,в океанской серебристой воде?Может быть, в синем склепебесконечного неба?Может быть, здесь, в земле,Под моею стопой?Я ступаю со страхомпо сожженной земле:

каждая пядь еекажется катафалком.Чудится — под ногамивопль раздается: «Мама!»О лучезарный воздух, скрои мне скорее крылья,Чтобы я мог подняться вверх, как ты, без усилья!Чтоб не задеть ногою чьей-то горящей раны!Небо, скрои мне крылья, крылья херувима!..В ранах, в бессчетных шрамах,подходит ко мне Хиросима.Подходит и, тихо склоняясь,Приглашает меня:«Входи, мой друг,погляди,запомни мои все бедыи миру о них поведай!..»

Жизнь

Перевод Л. Лебединской