Поэзия социалистических стран Европы

В архив сдан Гете, не в почете Шиллер,Лауреатства Манны лишены.Зато вчера безвестный Ганс ДушилерДостиг невероятной вышины,Назначенный «певцом родной страны».В его стихах грохочет шаг парада.Грамматикой он их не запятнал.Ганс интеллектом сроду не страдал.Как Вессель, он строчит бандитирады.В них — кровь и пламя, в них звенит металл.Не знает Ганс, что значат муки слова, —Слова он в книге фюрера найдет.К чему сидеть все ночи напролет?Два пруссаизма вставлены толково —И вот стихотворение готово.

Он пишет кровью. (Кровь, согласно штата,От «государства» получает он.)Гремит строка, взрываясь, как граната.Он ловко достигает результата,Сварив рагу из пушек и знамен.В былые, трижды проклятые дниКанальи, что в редакциях сидели,Душилера печатать не хотели,И возвращали гению ониЕго проникновенные изделья.А ну попробуй откажи теперь,Когда особым фюрерским декретомИмперским он провозглашен поэтом!Его отныне новой мерой мерь!И проникает он в любую дверь.

Ведь никому погибнуть неохота —Печатают! Невиданный тираж!И Ганс Душилер входит в дикий раж.Пропахнув запахом мужского пота,Его стихи шагают, как пехота.Там, на Парнасе, прозябает лира.Душилеру властями отдана,Свой прежний тон утратила она.Ах, будь ты первым стихотворцем мира —Что толку в том? Перед тобой — стена.Но Ганс Душилер — тот себе живет,На холм священный взгромоздясь умело.И лира, что когда-то пела,Теперь в руках его ревет.Сидит Душилер, струны рвет.

Душилер знает свое дело!

Сон немецкого солдата

Перевод И. Снеговой

Я видел сон, страшней всех прежних снов, —Я был убит на линии огня.Не помню, как меня швырнули в ров,Как трупы навалили на меня.Земля сырая на лицо легла.И тишина могильная за ней.И умер я, но мысль моя былаОтчетливей, чем раньше, и ясней.Так я лежал и думал много дней.Но вдруг шаги услышал над собой,Услышал песню, звонкий смех детей… О, белый свет! О, полдень голубой!

И голос над собой услышал я:«Вот здесь фашисты спят в сырой могиле.Они несли смерть в дальние краяИ полземли в пустыню превратили».И кровь в лицо мне бросилась в тот миг.И захотел я крикнуть людям в дали:«Я невиновен, я боялся их.Они меня вас убивать послали».От ужаса вскочил я. День вставал.Кивали мертвецы на смертной тризне.Я от собачьей смерти в плен бежал,Сюда — навстречу новой, честной жизни.

Долг писателя

Перевод Л. Гинзбурга

Третьему съезду немецких писателей