Поймать Короля и высечь!

Из деревни донесся надсадный треск мотора — кто-то запускал дизель. Прочищая горло, хрипло закричали петухи, звякнули ведра, наверное, кто-то шел по воду и спросонья неосторожно стукнул одно ведро о другое. Со стороны казалось, что там, в деревне, поднялся беспорядочный шум и гвалт. И Колька удивился, как это раньше он спокойно спал себе до девяти часов и ничегошеньки не слышал.

Кто-то сердито зарычал. Колька опустил глаза — перед ним стоял Полкан. Он не помахивал хвостом, что на собачьем языке означает: «Мы с тобой друзья», а, опустив хвост, тихонько рычал.

— Полкан, ты чего? — весело спросил Колька.

Полкан зарычал громче.

Не понимая, чем он обидел собаку, Колька осмотрелся и увидел, что две козы ушли далеко, в сторону перелеска. «Опять прозевал!» — Колька вприпрыжку побежал за ними.

Заметив его, козы во всю прыть припустились к перелеску.

— У, хитрюги! — рассердился Колька и побежал еще быстрее. Козы, словно дразнили его, разошлись и кинулись в разные стороны.

Колька растерянно остановился: за какой бежать? Козы тоже замерли и, словно поддразнивая его, тоненько заблеяли. Колька мелкими шажками, крадучись, пошел к ним.

Козы переглянулись и поспешно засеменили от Кольки.

Он оглянулся на стадо, поискал глазами Полкана. Тот сидел на бугорке и, высунув розовый язык, наблюдал за происходившим.

— Полкан!.. Полкан! — позвал Колька и, показывая рукой на коз, крикнул:

— Вот они!

Пес не тронулся с места.

«Не хочешь помогать и не надо… Я им сейчас наперерез пойду», — Колька размашисто зашагал к кустам, а от них — наискосок к козам. Но те легко разгадали его намерения и опять припустились к перелеску.

Колька оглянулся — стадо было уже далеко. На бугорке столбиком сидел Полкан. И понимая, что тот его уже не услышит, Колька жалобно позвал:

— Полкан, Полканушка…

Над полем возник напевный звук. Он нарастал, в нем появились зовущие нотки. Колька не сразу понял, что это играет на роге дядя Аким. Козы, косясь в сторону Кольки, засеменили к стаду.

Колька даже глазам не поверил, протер их кулаками — козы послушно бежали к стаду. Когда до него оставалось метров тридцать, Полкан сорвался с места и с лаем кинулся за ними. Перепуганные козы вклинились в стадо и растворились в нем.

«Здорово!..» — восхищенно вздохнул Колька, посмотрел на свой рожок, болтавшийся на шнурке, и подумал: «Про рожок я забыл. Но почему Полкан не помог? Может, он меня всерьез не принимает?» И тут вспомнились ему слова пастуха о том, что сначала он будет в помощниках у Полкана. Тогда Колька пропустил их мимо ушей…

— Набегался, брат? Присядь, отдохни чуток, — пастух бросил на кочку серый прорезиненный плащ с большим капюшоном. — Пасти, как и кнут плести, наука хитрая.

Дядя Аким присел рядом с Колькой, а Полкан побежал вокруг стада.

— Давно вместе, без слов друг друга понимаем, — кивнул в сторону собаки пастух. — И тебе он сейчас помог. Козы — хитрюги первостатейные и, главное, очень артельный народ. Одна побежит — и все за ней кинутся. Полкан сразу это дело смекнул и распределил обязанности: я — за стадом слежу, а ты, Колька, отбившихся зови. На то тебе рожок даден. Козы, они музыку любят и понимают. Да все животные до нее охочи.

Ты, брат, свою мелодийку сочини и наигрывай, чтобы привыкали. Вон, видишь, Орион на тебя посматривает. Очень своенравный бык. Не любит, когда им командуют. Он тут — командир и ни с кем власть делить не хочет. Я уж его повадки изучил. Сейчас отойду, он сразу начнет характер выказывать. Будет коров в сторону уводить. А ты, брат, возьми кнут и поставь его на место. Раз он по добру жить не хочет, силу выказывает, так сила и у нас есть. Только не робей, иначе дальше труднее будет…

Пастух перебросил кнут через плечо и отошел.

Орион долгим взглядом проводил дядю Акима, призывно промычал и пошел прямо на Кольку. Хотя тот и настроил себя на поединок, но все же отступил в сторону. Его рука инстинктивно стиснула рукоять кнута.

Бык подошел совсем близко.

— А ну, пошел!.. пошел!.. — срывающимся голосом выкрикнул Колька.

Бык не ожидал такой «наглости»; он наклонил голову и угрожающе промычал. Две телки, гулявшие неподалеку, испуганно шарахнулись в разные стороны.

Колька увидел, как сбоку пролетел Полкан. Пес небрежно глянул на быка и присел неподалеку. Орион обеспокоенно посмотрел на него. Пес с подчеркнутым равнодушием глядел в сторону, словно всем своим видом хотел сказать: «Вы тут чего-то не поделили, ну и разбирайтесь сами…»

Бык осмелел, ударил землю копытом; его красные ноздри раздулись. И Колька вспомнил, как в сказках пишут, что из ноздрей разъяренных быков вылетают огненные струи. И сейчас ему казалось, что вот-вот из ноздрей Ориона вырвутся языки пламени.

Полкан встал и тихо зарычал. Орион повернул голову в его сторону и, уже ослепший от ярости, угрожающе промычал, словно хотел сказать: «Не ввязывайся, и тебе достанется!..»

— Спасибо, Полкан, пусть знает, что мы вместе, — благодарно прошептал Колька, крепче сжимая рукоять кнута.

Качнув головой, бык еще ниже опустил короткие рога и двинулся на Кольку.