Поющая во тьме

— Ты можешь ко мне присоединиться, но только после того, как я проучу эту иноземную шваль. Она едва не свалила меня с ног. Маленькая, щуплая дрянь.

По сравнению с невысокой стройной Ани Данир казался горой мышщ. Он сильнее придавил рабыню к столу, задирая ей платье.

— Какая тощая задница! И для чего ты её купил? Боюсь, у меня даже не встанет на неё.

Данир приспустил штаны, под густой порослью чёрных волос висел член. Данир взял его в руки и принялся двигать рукой вверх и вниз. Лекс плеснул себе вина, залпом осушил бокал. Подошёл к рабыне, распластанной на столе, и погладил по голове.

— Как чувствует себя твоя жена, Данир? — ледяным тоном осведомился Лекс, наблюдая за манипуляциями приятеля, который усиленно приводил член в боевую готовность.

— Неплохо, а что?

— Ты же знаешь, что ходит она тяжело и, скорее всего, не сможет сама разрешиться от бремени. Придётся ей помочь. Знаешь как?

Данир недоумевающе посмотрел на Лекса, не понимая, куда он клонит.

— Может, мы обсудим это после? Сейчас я хочу угостить твою рабыню вот этим.

Под пальцами Данира член ожил, увеличившись в размерах.

— Постой. Прежде выслушай меня, а потом делай с ней, что угодно. Скорее всего, мне придётся разрезать чрево твоей жены, чтобы вытащить младенца.

Лекс взял со стола нож.

— Я возьму специальный нож. Он гораздо меньше и острее этого. Но представь, что это он.

Лекс поднял рабыню и притянул её к себе спиной. Ножом вспорол платье от низа до самого верха, обнажая тело.

— Надрез нужно будет сделать вот здесь.

Он провёл ножом по низу живота Ани, показывая, где именно.

— Сначала рассекается верхний слой кожи, после него небольшая жировая прослойка. Удивительно, но только когда разрезаешь человека, понимаешь, сколько всего находится у него внутри. Потом я раздвину руками брюшные мышцы Аниссы и разрежу её чрево.

— Мне обязательно слушать подробности?

Лекс продолжал таким же равнодушным тоном, не обращая внимания на взбеленившегося Данира.

— Потом надо извлечь на свет пузырь, в котором плавает младенец, следует проткнуть его очень аккуратно, чтобы не повредить младенцу. Перерезать пуповину не составит труда, но вот вырезать из брюшины то место, к которому крепился пузырь, а после зашить все ткани и не дать умереть женщине от потери крови довольно сложно… Операция сложная и долгая, боюсь, если мне придётся проводить её в конце дня или ночью, в какой-то момент я почувствую, что не в силах держать нож в руках. И поручу это своему помощнику. Рабыне.

Лекс немного встряхнул рабыню за плечо:

— Рабыня, скажи, ты сможешь разрезать человека, не убив его при этом?

— Я неплохо свежую тушки птиц и потрошу рыбу, но навряд ли они живы к тому моменту, когда я заканчиваю — прошипела она в ответ, глядя с ненавистью на Данира.

— Жаль, очень жаль. Я буду стоять рядом и помогать советом, но боюсь, неопытная рука может дрогнуть. И потом, так тяжело отличить одну внутренность от другой, когда они залиты кровью.

Данир смотрел на Лекса с перекошенными лицом. Член безвольно повис в руке.

— Я обращусь к старейшинам, я призову Мемета в свидетели!

— И всё они скажут, что она была обречена. Никто не взялся спасти жизнь твоей жене и младенцу, кроме меня. Все они в один голос советовали выскрести её чрево начисто, чтобы сохранить ей жизнь. Увы, лекари Хендала не столь искусны в том, что касается рождения детей. Кстати, если вдруг младенец не сможет выжить после операции, а жена всё же поправится, знай. Иметь детей она больше не сможет. Даже я бессилен в этом помочь. У тебя есть один-единственный шанс. А теперь развлекайся.

Лекс толкнул полуобнажённую рабыню к Даниру. Тот не сделал ни малейшей попытки прикоснуться к ней. Резким движением оправил штаны и запахнул халат поплотнее.

— Мог бы сразу сказать, что неравнодушен к своей рабыне, не доводя дело до угроз, — прорычал Данир, идя к выходу.

— Я не люблю, когда кто-то ломает мои игрушки, — крикнул вслед удаляющемуся Даниру Лекс. И неожиданно для самого себя прижал к себе рабыню. А в голове в унисон сердцу, пытавшемуся вырваться из груди, билась одна мысль: «Моя. Моя. Только я имею право делать с ней всё, что захочу».

Глава 29

— Он что-нибудь успел сделать?

— Порезал кожу вот здесь.

Только сейчас Лекс заметил, что на коже груди виднеется глубокий порез, а платье залито кровью.

Он осмотрел порез и поморщился:

— Дилетант. Не можешь резать, не берись за нож.

Он потащил её за собой. От двери едва успела отскочить Мейрим. Подслушивала, догадался Лекс.

— Приберись там, — приказал он ей, — и принеси в лекарскую одежду рабыни.

— У неё больше нет одежды.

— Значит, принеси мою одежду. Живо.

Мейрим бросилась исполнять приказание. Лекс промыл порез и наложил пару швов, смазав мазью.

— Иногда я спрашиваю себя, зачем я это делаю. Ведь даже без моего вмешательства через день или два от этого пореза не останется и следа. Почему, Ани?

Впервые за последнее время он назвал её по имени. Она проигнорировала его вопрос, но спросила в свою очередь:

— Зачем ты, вообще, чинишь то, что однажды сломаешь?

— Мне кажется, это очевидно. Чтобы дольше играть с любимой игрушкой.