Пока смерть не разлучит нас

— Думаешь, он бы тебя захотел, тупая ты сучка? — потребовал он ответа, его голос становился всё громче. — Он чёртов миллионер с вереницей супермоделей. Ему нахрен не сдалась обрюхаченная дура! — прорычал он, и я чётко услышала следующий удар.

— Я говорила не об этом, — заныла мама. — Клянусь. Он просто хороший актёр, но уродливый, клянусь.

Она пыталась оправдать то, что сказала, но мы обе знали, что будет только хуже.

Я перевернула страницу, хоть и не дочитала последнюю. На какой-то момент наверху всё затихло, и я надеялась, что ссора закончилась, так и не начавшись. Но до того, как я успела успокоиться, послышалось громкое БАХ, а затем недвусмысленный шум разбивающегося стекла. Мама начала плакать.

Он кинул её в стену и сбил тарелки со стола. Я быстро начала разбираться в звуках ссор. Я хорошо выучила каждый — могла различить удар руки от ноги, шлепок от таскания за волосы, выворот руки от звука его ботинок по маминым пальцам, удар о стену от броска на пол. Я стала экспертом своего личного ада.

Я понимала по его тону за ужином, ждёт ли нас спокойная ночь или нет. Всё как сказала мама. Он в плохом настроении. Всегда в плохом настроении. И мы были инструментами, которыми он орудовал, чтобы это настроение поднять.

Я резко выпрямилась, когда услышала шаги по лестнице, закрывая книгу и пряча за спиной. Он испортил бесчисленное множество библиотечных книг, за которые мне приходится отрабатывать по многу часов. Теперь мне разрешали брать только потрёпанные книги. Мне повезло, и в основном мои любые книги были популярны настолько, что не оставались в хорошей форме.

Он открыл дверь в ванную и открыл шкаф под раковиной. Когда я пошевелилась, он вздрогнул, как будто не ожидал, что я могу быть здесь. Его глаза сузились.

— Какого чёрта ты на меня пялишься?

Я потрясла головой, притворяясь, что ничего не слышала.

— Т-ты что-то ищешь?

— Что ты прячешь за спиной?

От моего лица отлила кровь.

— Ничего. — Врать не было смысла. — Просто библиотечная книга.

— Давай сюда, — потребовал он, протянув руку.

Теперь я никогда не узнаю, чем она закончилась.

Я осторожно прошла вперёд, глаза чесались от слёз, когда я положила книгу на протянутую ладонь. Он взглянул на обложку, скривив губы в отвращении.

— Как раз в тему. — Он сунул книгу в карман. — А теперь помоги мне найти отбеливатель! — заорал он, ударив рукой по столу. — Твоя мама там всё залила кровью. Мне надо убраться. Иди сюда и ищи, пока я возьму полотенца.

Я прошла мимо него, наклонившись рядом с ним, чтобы найти отбеливатель. Я старалась не думать о своей матери наверху, раненной и истекающей кровью. Что на этот раз, её голова? Лицо? Я сбилась со счёту, сколько частей её тела зашивала и перевязывала.

— Вот чистящее средство, — сказала я, потянувшись за бутылкой с распылителем. — Тут написано, что в составе есть отбеливатель.

Он наклонился ко мне, положив руку мне на спину. Я напряглась и сделала вдох, который не в силах продолжить дышать. Когда он потянулся за бутылкой, его губы приблизились к моему уху, и он прошептал слова, которые будут преследовать меня до конца жизни:

— Вообще-то, я могу убить её.

Глава двадцать вторая

Дженни

Я не посмела посмотреть на него, слишком напуганная этой фразой. Он ждал чего-то от меня, какой-то реакции, но я не собиралась её показывать. Я оцепенела — не могла ни пошевелиться, ни подумать, ни вдохнуть.

— Именно из-за неё я выбрал это место, — продолжил он. Если кто-то слушал его безумные изречения, он почти никогда не умолкал.

Я уставилась на этикетку чистящего средства, изучая нарисованные улыбающиеся мочалки.

— Не так давно здесь убили женщину. Говорят, её похоронили прямо во дворе. — Его ногти воткнулись в кожу моей спины. — Как я понимаю, здесь никто не удивится, если это произойдёт снова. — Он прижал губы к моему уху. — Но даже если так, мы быстро уедем.

— М-мы? — тихо пропищала я.

— Мы сможем уехать отсюда. От неё.

— З-зачем? Что она сделала? А как же м-малыш? — спросила я, пытаясь сосредоточиться, подумать. Мне надо было что-то сделать, но что? Как я могла защитить её, если все способы вели и к моей смерти?

Он нахмурился.

— Твоя мама не думает о том, что значит для нас этот ребёнок. Как мы его воспитаем? Откуда мы возьмём средства? Её не возьмут на работу. Я не смогу прокормить нас всех…

— Я куда-нибудь устроюсь, — предложила я. — Клянусь. Я спасу нас всех.

Он снова похлопал меня по спине настолько сильно, что кожу обожгло, но я не посмела поморщиться.

— Да не, я справлюсь. Что-нибудь придумаю. Как всегда. А теперь выйди из дома. Мне надо разобраться. И если ты хоть что-то скажешь своей маме, я точно убью её. А потом убью тебя.

Я знала, что это рискованно, но мне пришлось поднять эту тему. Пришлось поспорить. Хоть я и не знала, насколько серьёзно он был настроен, нельзя было позволять ему даже задуматься о таком.

— Тебе необязательно это делать. Мы что-нибудь придумаем. Есть другие варианты, папа. Она может не рожать…