— Ну вот, смотри, что ты наделала. Расстроила отца, хотя он старался сделать нам приятное.
— Но что он хотел сделать, мам? Почему мы здесь? Если папу уволили, разве мы можем себе это позволить? — Она кривила губы, когда я посмотрела на неё, и не встречалась со мной взглядом. —
— Ну ладно. Раз тебе так надо знать, мы не платим за этот дом. — Она нахмурилась и дрожащими руками потянулась за бутылкой пива у её тарелки.
— Разве тебе можно пить?
— Здесь я родитель, — огрызнулась она, делая очередной глоток. — Твой отец в плохом настроении. Он старается это скрыть, но мне нужен алкоголь, чтобы потом справиться, уж поверь.
Я вздохнула, меняя тему:
— Почему мы не платим за дом?
— Это не твоё дело, Дженни. Если папа захочет, чтобы ты узнала, он сам расскажет. Доедай всё, пока он не вернулся и не забрал еду. — Она зачерпнула себе макарон дрожащей рукой.
Я понизила голос, напуганная её словами.
— Мам, что случилось? Папа в беде? Мы прячемся?
Она закатила глаза и нахмурилась.
— Конечно же мы не «прячемся».
— А что тогда?
Мама вздохнула.
— Все-то тебе надо знать… — Она говорила медленно и мешала вилкой еду на тарелке, не поднимая глаз. — Эта хижина принадлежит бывшему боссу твоего отца. Этому богатенькому лицемеру. Он сдаёт дом, чтобы оплатить жене пластическую операцию. — Она показала на грудь. — Коллега…
— И что мы здесь делаем?
— Отмечаем. Это наш заслуженный отпуск, — сказала она с надменной улыбкой. — Как тебе?
Я покачала головой. В этом не было смысла, но с моими родителями такое случалось часто. Она вообще могла врать. Я снова понизила голос, наклоняясь ближе:
— Мам, ты же знаешь, что я могу записать тебя на аборт? Тебе необязательно это делать. Одна девочка в моём классе…
— Не
— Ему необязательно знать… — потёрла я щёку. — Ещё не поздно.
Я видела тревогу в её глазах, когда она снова покачала головой.
— Я сказала нет, Дженни. Никогда больше об этом не говори. Твой отец убьёт нас обеих.
На этом она оставила свой ужин, встала из-за стола и зашла в дом.
А я осталась одна без намёка на аппетит и с бездонным ужасом в душе.
Глава двадцать первая
Вечером, после того как я убрала со стола и вымыла посуду, я провела несколько минут в ванной, очищая глубокую рану в боку от побоев на прошлой неделе. Она была красной и воспалённой — наверняка заражение. Я открыла шкафчик под раковиной, в надежде найти там будет какое-нибудь дезинфицирующее средство, но там лежали только запасные рулоны туалетной бумаги. Я схватила мочалку и вытерла рану водой, несмотря на боль.
После этого я вернулась в спальню, где всё ещё лежала моя сумка, и расстегнула её, отодвигая одежду. На дне лежали три библиотечные книги, которые я взяла перед нашим отъездом. Первая — потрёпанный роман «Они не вернулись домой» Лоис Дункан, там была загнутая страница, на которой я остановилась. Я взяла книгу и вышла из спальни через гостиную, как можно быстрее пройдя мимо моих родителей на диване.
К моему облегчению, ни один из них ничего не сказал мне, когда я спускалась по лестнице. Я уселась в маленькое кресло на первом этаже рядом с бильярдным столом, открыла книгу и попыталась затеряться в мире, так непохожем на мой. В прочитанных мною историях почти всегда был счастливый конец. Если вчитываться, даже в самых тёмных книгах была надежда. У персонажей был тот, кто о них заботился. Интересно, почему мне так не повезло? Что я такого натворила, раз меня наделили такой жизнью? Я думала об одноклассницах — о красивых девочках в новой одежде и с брекетами, которые исправляют их красивые белые зубы. Со всем современным, с лучшими машинами, с милыми парнями.
И ещё есть я.
Почему со мной всё не так?
Меня ненавидели все: родители, друзья, я сама. Но почему? Что я сделала, чтобы это заслужить? Разве хоть кто-то может сотворить что-то, чтобы заслужить нечто настолько ужасное?
Я перечитала страничку, потому что в первый раз отвлеклась. Тогда-то я и услышала первые признаки проблем.
—
Я не слышала, что ответила мама, её голос невозможно было расслышать с моего места.
— О нет. Я и так знаю, что ты имела в виду. — Я поморщилась, услышав, как его ботинки затопали по полу над моей головой, когда он встал. — Ты держишь меня за идиота?
—
Я прекрасно понимала, что вмешиваться нельзя. Это не помогало, нам обеим становилось только хуже. Я зажмурилась, а потом широко раскрыла глаза, напряжённо уставившись на страничку и стараясь отключиться от происходящего.