Пока ты был со мной

Ту ночь он вспоминал еще долгие годы. Как назло ему в те часы было спокойно и даже вдруг хотелось жить. Накануне преподаватель экономики похвалил его перед всей аудиторией за правильный ответ, что бывало редко, и Эрик в тот миг и правда поверил, что сможет встать во главе фирмы и быть хорошим человеком. Совсем как отец и дядя. Вечером, окрыленный, он читал учебник в своей постели и ему даже нравилось. Свет лампы из-за спины освещал книгу и кусок старого одеяла, и Эрику вдруг подумалось о том, что и 50 лет назад такой же окрыленный мальчик сидел на этом самом месте и читал учебник. Романтичное настроение Эрика не дало ему шанса вспомнить день открытых дверей в университете, на котором говорили, что этот корпус построили только 10 лет назад, и он является самым новым, что на этом месте когда-то была беседка. Но когда руководство поняло, что беседка является местом сбора молодых курильщиков, беседку было решено снести. Все те, кто отдыхал в ней от бесцельно прожитого дня были конечно удручены.

Утром шел густой снег. Наконец-то был повод полететь домой, не дожидаясь каникул. Вот только ехать Эрику теперь не хотелось. Он готов был провести в университете всю жизнь, лишь бы все осталось по-прежнему. В самолете он глядел на облака и пытался представить, что там кто-то живет. Но ничего не получалось. Хоть и очень хотелось.

Глава 3. Анна

Она помнила тот далекий день похорон свекра, как будто он был вчера. Мартин был таким безутешным. А ей так хотелось его поддержать, прижать его голову к груди, обхватить его длинное тело своими тонкими руками. Жаль только, что до этого дня они общались совсем мало и ей вообще казалось, что она ему не нравится, что он терпит ее присутствие, что он слишком великодушен и не выставляет свою неприязнь напоказ.

Долгое время она недооценивала себя. Хотя причин не было. Она была красавицей: белые прямые волосы, которые не нуждались в укладке, тонкие руки, совсем как у актрис на винтажных снимках, строгий ум. Она была начитанной, умной, окончила университет с отличием и могла бы построить карьеру, но решила посвятить свою жизнь мужу и детям. Она верила в Филиппа с их первой встречи. Они познакомились на работе (слишком банально, из-за чего она порой грустила): он пришел к ее начальнику договариваться о поставках.

– Подождите, – остановила она его строгим голосом. Ее острый взгляд поверх модных очков в тонкой черной оправе обескуражил его, заставив застынуть в дверях.

Ее приказной тон совершенно не сочетался с ангельской внешностью. Когда она наконец разрешила ему сесть в кресло для посетителей, он пригляделся к ней и в конце концов пришел к выводу, что нежным голосом она и не могла обладать. От нее исходила уверенность и даже самоуверенность: каждое движение, каждый взгляд был выверен, доведен почти до автоматизма. На работе и просто решая деловые вопросы она была почти роботом, эмоции не могли взять над ней верх. Именно поэтому впоследствии будущий муж так ценил ее нежность, уступки, которые она дарила лично ему.

Роман развивался стремительно. Через пару месяцев Филипп уже готов был познакомить ее с семьей. Вот только она чего-то боялась и противилась. Несколько раз они даже поссорились. А потом после одного из дневных свиданий, он просто привез ее к родительскому дому. Она рассердилась, но со зла пошла в дом. Ожидая у входной двери, когда он закроет дверь машины, она обреченно думала, что, наверное, рано или поздно это должно случиться. Конечно, ей не хотелось связывать себя семейными узами так скоро. Ей было 18: кто-то в эти годы уже имеет детей, а кто-то только-только поступает в университет. Я где-то посередине, так думала она, наблюдая за будущим мужем, который неторопливо подходил к дому. Ей нравились его уверенность, непоколебимость, чувство собственного достоинства. Ей, наверное, немного хотелось, чтобы он извинился за совершенную вольность, но он просить прощения явно не собирался, ведь считал, что поступил правильно.

Семейный обед прошел неплохо. Отец и мать были радушны, тактично поглядывали на нее, стараясь не задерживать взгляд слишком надолго, отмечая про себя хорошие манеры и умение вести светскую ничего не значащую беседу. Беседы эти не имели серьезного содержания, но само умение вести серьезный разговор ни о чем до сих пор ценилось в обществе. Отец задавал ей простые вопросы о семье и работе, но это было ее первое знакомство с родителями избранника, и поэтому она то и дело сжимала колено Филиппа под столом ища поддержки.