Похитители пауков

Разбудила Пси-Раа тишина. Он перевернулся на спину, едва не закричав от боли в каждой мышце, и некоторое время просто лежал, глядя ввысь, где он так недавно побывал и удивительным образом спасся. Потом проснулась жажда и заставила сперва перевернуться обратно на живот, а затем встать на колени и оглядеться в поисках чего-либо, годящегося для выкапывания "колодца". Степь выглядела непривычно гладкой, вся трава была будто приглажена гигантским утюгом, но на самой границе видимости что-то отчетливо чернело. Заинтересовавшись этим единственным, попавшим в поле зрения предметом, Пси-Раа с кряхтением поднялся и поковылял в том направлении, попутно удивившись, что суставы, кажется, в порядке.

Несколько долгих часов под палящим солнцем шагал Пси-Раа, пока предмет не вырос достаточно, чтобы стать похожим на корзину, оторванную от воздушного шара. Возле корзины было что-то еще, и степняк с опаской приостановился. Чудесным образом вырвавшись из плена смертоносцев, он совсем не хотел вернуться туда так же быстро. В то же время щемящее чувство одиночества не оставляло никакого другого пути, как искать брата, последнего из их большой семьи, прежде постоянно окружавшей Пси-Раа. Воин машинально огляделся в поисках оружия и увидел лежащее в траве копье. Эта находка удивила его куда больше, чем благополучное приземление, уж очень она оказалась кстати.

Пси-Раа чуть ли не прыжком оказался возле оружия и тут же принялся копать. Лезвие, выточенное из клешни скорпиона стариками, специально делалось широким и плоским, именно для копания таких ям. Не прошло и получаса, как степняк уже хлебал мутную воду, лежа на животе перед "колодцем". Напившись, воин поднялся, сделал несколько пробных выпадов копьем, сопровождая их стонами и даже страшным ругательством "Каракурт", после чего уже гораздо бодрее зашагал к корзине.

Когда он приблизился достаточно, чтобы рассмотреть, что именно проиходит возле обломка воздушного шара, то тут же припал к земле: возле корзины лежал смертоносец, поджав под себя лапы. Несколько в стороне свернулся калачиком человек, в котором Пси-Раа, несмотря на неудобность такой позы для разглядывания, тут же узнал своего брата. Пси-Соо била крупная дрожь, на основании чего Пси-Раа сделал вывод, что восьмилапый держит его сознание под постоянным напряжением.

Есть ли шансы спасти брата? Возможно ли подкрасться к смертоносцу, занятому другим человеком, незаметно? Ранен ли паук, и как тяжело? Пси-Раа не знал ответа ни на один из этих вопросов, но чувство долга заставило его ползти вперед, оставляя между собой и пауком корзину. Оказавшись достаточно близко и осторожно выглянув из-за своего укрытия, воин увидел, что смертоносец тоже дрожит, но не крупно, как Пси-Соо, а наоборот, мелко и так часто, что чувствительные волоски на его ногах сливаются в сплошной мех.

Пси-Раа сделал вывод что смертносец, скорее всего, тяжело ранен, а в таком случае шансы на успех неизмеримо возрастают. Подкрадываясь еще ближе, чтобы под прикрытием корзины подняться на четвереньки для последнего броска, воин пытался вспомнить все семейные предания о войнах с пауками. В легендах герои древности обычно насаживали на копье по нескольку раскоряк зараз, но случались и более точные описания. Поразмыслив, Пси-Раа отказался от попытки разбить хитиновый панцирь на головогруди или распороть мягкое брюхо, остановившись на ударе в пасть. В одном из сказаний именно такой удар копьем позволил некоему удальцу попасть в мозг восьмилапого и разом завершить схватку.

Пси-Раа снова осторожно выглянул. Паук все так же лежал, пожав под себя конечности, повернувшись клыками куда-то в сторону. Это осложняло задачу, но воин решил положиться на удачу и, испустив короткий боевой клич, бросился на врага. Паук никак не отреагировал ни на клич, ни на то, что степняк подбегая споткнулся и подкатился к самому боку своей жертвы. Пси -Раа поднядлся на ноги, поминая каракурта, и пробежал вокруг смертоносца, отыскав наконец ротовое отверстие. Однако оно было вовсе не угрожающе открыто, а плотно сомкнуто и даже опущено вниз. Нанести знаменитый удар из такого положения дело непростое, если вообще возможное. Без устали ругаясь единственным известным страшным словом, воин принялся вонзать копье куда придется.

Лишь самые могучие из смертоносцев, да и то лишь после многих тренировок, могут оставаться одни, вне контакта с другими представителями своего рода. Мутация, позволившая этим насекомым развить разум, наделенный мощными телепатическими способностями, одновременно сделала их психику чрезвычайно уязвимой. Если бы Диткус вовремя приказал приземляться, то пауки страдали бы лишь от ужаса перед водой, готовой пролиться на них с неба, но незримые нити, связывающие их, по прежнему оставались бы прочны. Разметавший же пауков в разные стороны ураган лишил восьмилапых поддержки собратьев, удесятирявшей силы.