ПОКОЛЕНИЕ «NET»

Женя, мужественно вздохнув, открыл дверь в школьное здание, в котором не был ровно 3 месяца. Руки его слегка дрожали, но причиной тому были исключительно отвратительные воспоминания, связанные с этим местом. Парень встряхнулся, отгоняя от себя навязчивые мысли о том, как именно он провел тут почти 20 часов в конце прошлого года. Это было давно, он больше не чувствовал себя испуганным мальчиком, сбитым с толку, дрожащим перед авторитетом пожилых женщин — членов избирательной комиссии. Приличные дамы оказались хладнокровными мошенницами, а рассказы о святости выборов — фарсом. Так чего же их бояться?

Евгений шел уведомить комиссию о том, что на этих выборах СНОВА будет работать наблюдателем. Он уже представлял лица старых знакомых: председателя, секретаря, охранников участка… Вера в демократию у молодого человека осталась крепкой, вот только на ее защиту шел уже не любопытный идеалист, жаждущий присоединиться к массовому движению по контролю за нагнетенными в Интернете возможными фальсификациями. За процессом выборов президента предстояло наблюдать молодому мужчине, ставшему в период между выборами на год старше. У Жени имелось уже два привода в полицию, из которых один закончился арестом на трое суток в результате активного участия в митингах и несанкционированных акциях. Наблюдателем шел человек, которого грозили исключить из университета за прогулы, потому что он слишком много времени посвящал расклейке листовок в метро и на улицах. Таких, как он, в марте 2012-го года было в десятки раз больше, чем на выборах в Государственную Думу.

Поголовная запись в наблюдатели на президентских выборах началась почти сразу после того, как окончился подсчет голосов на выборах в декабре 2011-го года. После новогодних праздников, в середине января 2012-го года медийные личности, известные участники декабрьских митингов, объявили о создании «Лиги Избирателей», главной целью которой является контроль над соблюдением избирательных прав граждан. На момент написания этой книги, по данным сайта «Лиги»[45] в России действует 311 зарегистрированных рабочих групп по всей России и в некоторых странах зарубежья.

В политике эхо предшествует событиям.

(с) Г.Ландау

Питер. День У. 5:00 утра

Леся, интеллигентная уроженка Санкт-Петербурга, открыла глаза с таким чувством, будто и не спала вовсе. Нервозность, нараставшая, как снежный ком в течение нескольких дней с момента принятия ею решения идти наблюдателем на президентские выборы, давала о себе знать. В темной спальне, где с 2-х часов ночи молодая женщина тщетно пыталась уснуть, сосредоточено щелкал компьютерными клавишами ее муж, посветивший все выходные настройке программы просмотра трансляций с веб-камер, которые специально были установлены для дополнительного наблюдения за процессом выборов. Камеры являлись дорогостоящим жестом доброй воли от кандидата в президенты Владимира Путина, который в фальсификации на выборах не верил, и скрывать ему было нечего, в связи с чем он готов был потратить много бюджетных денег[46] на то, чтобы не прятались ни от кого и все те, кто трудился на избирательных участках.

— Чего не спишь, бегемотище? — спросил муж, отрываясь от компьютера, у которого скопилось несколько чашек кофе.

— Мысли о моей некомпетентности не дают мне спокойно почивать, — развела руками Леся, вылезла из кровати и, наскоро собравшись, пошла перебирать «походный набор наблюдателя», приготовленный ею еще с вечера: распечатки избирательного законодательства, руководство, фотоаппарат, дополнительные батарейки, диктофон, воду, фрукты…

Леся даже и не сомневалась, что ее ждет самый скучный и спокойный день в ее жизни, это после всех-то переживаний, через которые она сама, по причине собственной истеричности, заставила себя пройти. По-другому и быть не могло, и все равно что-то внутри ее ныло, вызывая неприятное ощущение где-то в районе живота. Леся считала, что, ни смотря на боевой настрой и неплохую теоретическую подготовку, она оставалась совершенно некомпетентной в роли наблюдателя. Никакая подготовка не поможет, думала Леся, если начнутся вбросы бюллетеней и фальсификации, ведь она, скорее всего, онемеет и будет просто стоять, в ужасе наблюдая за крушением демократии на ее избирательном участке. Оставалось только надеяться, что страхи напрасны, а если кто-то и захочет мухлевать, то это случиться уже без ее присутствия, где-нибудь на уровне территориальной комиссии.