Поколение «все и сразу»

Первая совместная полноценная ночь под одной крышей, под одним одеялом. Неожиданное предложение сеет смуту: а вдруг, она просто устала? Не физически, а от отсутствия поддержки? Устала, что идеи ее не поддерживаю я, тот, кто уже заранее готов считать ее своей женой? Устала биться, не видя просвета и надежды, восхищения с моей стороны… На какое-то количество минут я вновь верую в то, что все у нас хорошо, что временная трудность преодолима, что впереди еще множество дней, которые мы потратим на друг друга… Спешить некуда.

– Конечно!

– Только без этого дурацкого кольца… – Требует она, а изнутри ее разъедает отвращение, отражающееся морщинами на лице.

– Почему это?

– Никакого кольца! Все! Что непонятно-то? Не надо ерундой заниматься. Как это со стороны вообще выглядит? Ты с обручальным кольцом, и я без кольца, люди что подумают о нас? Ну, сам-то рассуди.

– Не все ли равно?

– А мне не все равно. Я хочу выглядеть хорошо, хочу иметь приятный запах, хочу, чтобы у любого прохожего оставалось после меня приятное первое впечатление. Как же ты не понимаешь, что для меня это важно. Как воздух…

Досадливо скривив губы, она глазеет на меня. Грудь ее в такт дыхания то опускается, то поднимается. Под топиком кожа, каждый сантиметр которой я представляю, закрывая глаза, и которую я еще никогда не видел загоревшей. Тайна и загадка манят… Аромат сладкой сирени нежно охватывает меня за шею, притягивает к Карине. Не отдавая себе отчета, я кладу руки на ее талию. Еще мгновение, и я кожей чувствую вздрагивание ее тела, биение пульса под кожей… Целую. Тень клена прикрывает наши лица…

Она устала, ничего более, устала и запуталась, маленькие дети, устав, крушат все подряд, вот и она сейчас неосознанно, против собственной воли, капризничает. Но тепло губ, страсть, какую они выражают, убеждает меня в надежде на прояснение. Неделя, месяц, полгода, не больше, и она откажется от непонятных перемен в характере, вернется к старой себе, какой я ее полюбил…

Я растекаюсь в ее объятьях, нет, не так, не я растекаюсь… Это души высвободились из бренных тел-клеток, взмыли к потолку, запорхали по комнате, отталкиваясь то от одной стены, то от другой. Они пляшут в безветренном потоке микроклимата квартиры. Они веселятся где-то вне … Забавно, ведь все чувствуем мы определенным отделом мозга, но верим, что все это души, вырвавшиеся за рамки плоти.

Нет времени на философию! Какая же она чудесная, красивая, как я люблю ее каштаново-рыжую челку, прикрывающую светлую кожу лба. Когда во время поцелуя я, как по неведомой просьбе свыше, открываю глаза… Буквально на мимолетное, ничтожное мгновение и изредка она пугает. Но так, что холодок и дрожь застают врасплох каждую клеточку. Это все воображение, это оно навязывает всякое и нагоняет страх: ее опущенные веки с синими венками, чистый белый лоб, который никак не покроется загаром, в необычайной близости… А что, если передо мной оживший труп, сбежавший с холодного подземелья…

Но когда я закрываю обратно глаза, все становится на свои места: снова наши души пляшут по воздушным просторам квартиры, пытаясь выбраться из тесного мира…

– Почему… Почему… – Она не решается задать вопрос. Перетирает пальцы перед лицом, которое прячет в подушку.

Я напряженно жду. Тени сгущаются, никак на улице уже чуть за полночь. Через брешь между шторами в комнату залетает лучик электрического свечения. В комнате душно, открытое окно не спасает, однако жар лета никак не помешал нам, и теперь наши разгоряченные страстью тела, как моторы спортивных автомобилей, плавно остывают.

– Почему ты такой хороший? Даже несмотря на свои глупые шутки…

Что тут ответить? Самому себе я кажусь совершенно противным, что ли, ведь, закончив вуз, я, получая достаточно приличные деньги – не огромные, но такие, каких хватит на съем однушки или даже двушки, – все еще живу в коммунальной квартире, вдыхая пары нищеты, пропитываясь ею, откладывая на лучшее будущее, не имея четкого представления того лучшего. Я не трачусь на роскошь, чтобы выделиться, я создаю некое подобие капитала, чтобы через несколько лет жить в комфорте, но при этом упускаю свой нынешний возраст, а ведь мы могли бы уже жить вместе, проводить каждую ночь под одной крышей, как признавались в мечтах друг другу около полугода назад… Как ни крути, Карина заставляет задумываться о собственном благосостоянии, мысли о котором волей-неволей порождают депрессивное настроение.