Поколение «все и сразу»

Безразличный, про себя договариваю я. В сущности, именно таким голосом я и говорю сейчас. Где же место радости после всего услышанного…

– В ближайшее время я вряд ли буду весел.

– От твоего собственного настроя зависит весь вечер. Это же закон! Ну! Ты ведь и сам постоянно рассказываешь мне о важности настроя.

– Знаю.

– Тогда улыбнись, – я нехотя едва поднимаю уголки губ. – Ну же, искреннее! – Молниеносно она тыкает меня пальцем под ребра сквозь распахнутое пальто – я отскакиваю назад, ударяюсь позвоночником об алюминиевые перила…

Карина вздрагивает. Волосы ее тут же встают дыбом. Кожа – белоснежный мел. Она хватает меня за щеки, целует, вот-вот как будто расплачется горькими слезами сожаления.

– Сильно ударился?

– Нет.

– Честно? Я не хотела…

Не в настроение я тянуть игры. Я хватаю ее за плечи, ставлю перед собой и твердо говорю:

– Ничего мне не больно.

Буквально пару секунд она как в растерянности, пуская глазки во все стороны, колеблется, а потом выдает:

– Тогда пойдем?

Продолжая дурачиться, я растягиваю губы в широкой улыбке.

– Так хорошо?

– Ну… – Тихо смеясь, говорит она. – Много лучше. Только долго так не улыбайся… Все, все! Прекращай!

Когда, держась за руки, мы подходим ко входу в следующий магазин, Полина тут же спохватывается:

– Ну, что вы весь день молчите? Могли бы уже бойко обсуждать свое. О чем там обычно говорят мальчики?

Неужели ты собираешься сплавить мне свою собачку? Уставляюсь я на нее глазами, твердящими именно эту фразу. И какое только таинство, необъяснимое чувство, называемое любовью, заставляет меня выдерживать пустоту этой встречи, заставляет жертвовать собственным временем, которое могло было быть предназначено для литературы или…

– Нет, правда, почему бы вам не поговорить. Вдруг общие темы найдутся.

– О чем разговаривают мальчики, я без понятия, – передразниваю я Полину, на что та только в недовольстве морщиться и затем отворачивается. С презрением в голосе я по настоянию Карины, выдохнув, обращаюсь к Артему. – Хоть что-нибудь закончил-то?

– Заканчиваю колледж, – горделиво выдает тот, и я открыто усмехаюсь, вздернув при этом голову выше и чуть вправо.

Замечательный диалог подошел к концу. Вживаться в роль инициатора и слушать скудные ответы… В сущности, мне глубоко наплевать на этих двоих. Из всей компании меня волнует одна лишь Карина, увести которую я не имею позволения. Я замечаю, что она искоса наблюдает за мной и Артемом. Неужто ли она все еще надеется, что разговор исправит ситуацию, наладит вечер, в конце которого мы все вчетвером не захотим прощаться и пообещаем встретиться снова как можно скорее, уже в следующую среду?

Уже несколько минут спустя, пожалев о том, что вообще раскрыл рот, и сунув руки в карманы, с видом скучающего я забродил по залу магазина, наблюдая за девушками, работающими здесь. И что же они забыли в этом помещении? Не может же их настолько увлекать работа, или это видимое увлечение заставляет выказывать страх перед начальницей, играющей роль деспота на работе, а, рядом с мужем и детьми – прилежной послушницы и любящей матери? Откуда у этих худеньких созданий, весь день носящихся туда-сюда, находятся силы на улыбки, когда к ним обращаются с просьбой что-то найти? А ведь у многих из них под глазами даже не красуются фиолетовые мешки, а упругая кожа лица буквально поет соловьем о молодости и красоте. Заслуга косметики ли?

– Вам что-нибудь подсказать?

Я оборачиваюсь. Болезненно неприятно, когда выдергивают из затянувшегося раздумья, как из глубокого сна после утомительного дня, когда так и мечтал уснуть. Оказалось, все это время, визуализируя мысли, я пялился на кожаные полосы мужских ремней. Девушка, подошедшая ко мне, полыхает силами. Она даже в ритм играющей музыке слегка покачивает из стороны в сторону бедрами. На вид ей столько же, сколько и мне, может, она, как и я, уже закончила институт, только вот по необъяснимым жизненным обстоятельствам вынужденно крутится в магазине среди разноцветных тряпок, уверяя себя в том, что все изменится сразу же, как только наладится финансовое положение…

– Спасибо, я просто смотрю.

Светло-синие джинсы и белая футболка с брендом магазина. Тонкие ручки, опущенные по бокам. А не завести ли разговор о собственных личностях? Не рассказать ли друг другу о несчастных душах, ставших рабами обстоятельств, но желающих вырваться порхать на просторах над лугами? Чуть прикусив край губы, я лью на нее сероватый свет глаз, и она ждет, как будто готовится ответить на любой вопрос. Как оно все бессмысленно. Инфантильную сентиментальность всерьез не воспринимают. Кому нужны мечтатели, не берущиеся за дело, не гонящиеся за собственными мечтами? Уж тем более они и их россказни не нужны людям, отбывающим рабочий день под строгим надзором начальника. Я перевожу взгляд обратно на ремни из искусственной кожи, и только тогда работница зала покорно отчаливает к следующему посетителю.