Пол и характер

Но жестоко ошибаются те, которые не объясняют деятельности женщины в этом случае какими-либо другими соображениями, кроме утилитарных.

К этому примыкает еще то, что для женщины нет проблемы одиночества и общества.

Роль компаньонки (чтицы, сестры милосердия) наиболее ей подходяща потому, что она не выходит из своего одиночества. Для мужчины одиночество и общество всегда есть проблема, хотя бы была возможность избрать одно из двух.

Женщина не оставляет своего одиночества, чтобы ухаживать за больным; ее поступок был бы нравственным, если бы она вышла из своего одиночества. Женщина никогда не одинока. Она не боится одиночества, но и не чувствует особенной склонности к нему. Даже будучи одинока, женщина живет в тесной связи со всеми людьми, которых она знает. Это лучше всего доказывает, что она не монада, так как монада имеет свои пределы.

Женщина не ограничена в своей природе, но не так не ограничена, как гений, границы которого совпадают с границами мира; просто ее не отделяет что-либо действительное от природы и людей[17].

Это слияние есть, безусловно, нечто сексуальное. Поэтому сострадание женщины проявляется в форме телесного приближения к существу, вызывающему это чувство сострадания. Это нежность животного; для того чтобы утешить, женщина должна ласкать. Вот опыт доказательства того, что между женщиной и всем другим нет резкой грани между одной индивидуальностью и другой! Не в молчании проявляет женщина свое отношение к страданию близких людей, но в возгласах и причитаниях: так сильно чувствует она с ними физическую, но отнюдь не духовную связь.

Одна из самых важных черт женского существа – это сливающаяся с окружающим жизнь, и эта черта полна глубоких последствий. Она является причиной повышенной чувствительности у женщины, ее готовности и бесстыдства плакать по всякому поводу. Недаром мы знаем только женский тип плакальщицы, и мужчина, плачущий в обществе, стоит не очень высоко в общем мнении. Когда кто-либо плачет, женщина плачет вместе с ним; точно так же она смеется с тем, кто смеется (но не над ней).

И вот этим исчерпана большая часть женского сострадания.

Только женщина пристает так к другим людям, плачется на свою судьбу и требует сострадания. В этом заключается самое сильное доказательство психологического бесстыдства женщины.

Женщина провоцирует жалость у чужих людей с тем, чтобы самой плакать вместе с ними и, таким образом, в самой себе усилить жалость по отношению к самой себе.

Почти можно утверждать, что женщина, когда она плачет одна, плачет с другими, которым в мыслях жалуется на свое горе; это растрагивает ее еще больше. «Сострадание к себе самой» – это женская особенность. Женщина прежде всего делает себя объектом сострадания со стороны других людей, ставит себя в одну линию с ними, а затем, глубоко растроганная, плачет над собой «бедной».

На почве этого ничто не вызывает столько греха в мужчине, как импульс к «состраданию к себе», который он в себе неожиданно ощущает: в момент такого состояния субъект фактически превращается в объект.

Плач и вой, по незначительнейшему поводу, без всякого усилия хотя бы из стыдливости подавить в себе это чувство – вот женское сострадание, в которое верил даже Шопенгауэр.

Истинное сострадание, как и страдание, должно быть стыдливым, раз оно серьезно. Даже более того: одно страдание не может быть так стыдливо, как страдание и любовь вместе, так как здесь мы приходим к крайнему пределу личности, который перешагнуть уже невозможно. Мы поговорим потом о любви и ее стыдливости.

В истинном мужском сострадании, в сострадании в настоящем смысле этого слова, есть чувство вины и стыда за то, что «я» – не одно и то же с тем, кто страдает, что «я» – совершенно отдельное от него существо, что я не страдаю. Краснеющее за самого себя – вот мужское сострадание. Мужское сострадание скрыто, женское – навязчиво.

Здесь уже выяснено отчасти, какое отношение имеет сострадание к женской стыдливости; подробнее об этом будет говориться дальше, в связи с вопросом об истерии.

Мы совершенно не понимаем, как люди могут говорить о врожденной стыдливости женщин, когда они наивно усердствуют в том, что щеголяют в декольтированных платьях, хотя бы на то и было некоторое разрешение общественного мнения.

То, что женщины в присутствии других женщин без всякого стеснения показывают свое голое тело, служит доказательством абсолютного бесстыдства женщин.

Мужчины между собой всегда стараются прикрыть наготу.

В этом лежит указание на то, откуда исходит известное требование внешней стыдливости, педантично соблюдаемое женщинами.

Когда женщины остаются одни, они производят самое оживленное сравнение физических прелестей друг у друга, а часто и все присутствующие подвергаются тщательному осмотру. В этом заключается некоторая похотливость, так как здесь исходным пунктом является ценность, придаваемая мужчиной тому или другому телесному преимуществу женщины.